Ангелочек. Время любить - [206]

— Я польщена! Я стану крестной! Разумеется я согласна! А кто будет крестным отцом?

— Мсье Луиджи… — ответила Ирена.

И, вздохнув с облегчением, она отдала ребенка Розетте, которая тут же принялась напевать свою любимую песенку:

У меня болит нога, натирает седло, натирает седло,

У меня болит нога, натирает седло спину моей лошади!

Робер и Пьеро, собиравшие за городом каштаны, вернулись к обеду. Робер переставил кресло Розетты ближе к столу, и они с удовольствием стали есть фасоль, тушеную с шалфеем и кусочками сала.

— Сегодня вы такая красивая, Розетта! — сказал после обеда Робер. — Готов спорить, что этот парень, который не ваш жених, но который может им стать, скоро просунет свой нос в ворота.

— А я вот ревную! — пошутил Пьеро. — Я собирался жениться на Розетте, когда вырасту.

— В таком случае ты получил бы в жены женщину, которая старше тебя на десять лет, маленький сорванец, — сказала, посмеиваясь, Розетта.

— Ну и что? Через десять лет ты все равно будешь красивой.

Родители Пьеро рассмеялись. Ирена сварила кофе с цикорием. Когда она собралась уйти в свою комнату, чтобы покормить малышку, ее муж шутливо пригрозил:

— Я приказываю тебе отдохнуть, тем более что некая барышня, присутствующая здесь, ждет гостей. А мы с сынком займемся посудой, а потом снова уйдем в лес. Я уверен, что мадемуазель Анжелина сегодня вечером с удовольствием поест жареных каштанов.

Вскоре в кухне осталась одна Розетта. Она жалела, что рядом не было Спасителя, но мадемуазель Жерсанда забрала овчарку к себе, чтобы порадовать малыша Анри.

«Как хорошо было бы поскорее выздороветь! — думала Розетта. — Как мне всего этого не хватает! Бегать во дворе, скакать по улицам! В день свадьбы я уже буду ходить и пойду за Энджи до алтаря по центральному проходу собора. Похоже, у меня будет красивое платье. А Виктор будет держать меня под руку».

Размечтавшись, Розетта не услышала, как ворота открылись. Робер днем не запирал их на ключ, чтобы Октавия и его жена могли свободно входить и выходить. В дверь тихо постучали.

— Входите! — воскликнула задрожавшая Розетта.

Ее сердце бешено билось, щеки раскраснелись. В комнату вошел Виктор Пикемаль в дорогом коричневом шерстяном пальто и шляпе такого же цвета.

— Здравствуйте, Розетта! — широко улыбаясь, сказал он. — Господи, до чего же вы очаровательны! А какая у вас прическа!

— Благодарю вас.

Виктор держал в руках букет белых роз, завернутый в голубую папиросную бумагу.

— Здравствуйте, Виктор, — поприветствовала его Розетта дрожащим голосом. — Я получила ваше письмо. Знаете, я его не раз перечитывала. Очень мило было с вашей стороны написать мне.

Розетте не терпелось сказать Виктору, насколько это послание было для нее важным. Он должен был это знать, чтобы ни секунды в этом не сомневаться.

— Я очень рад, — сказал Виктор, протягивая девушке букет цветов.

— Большое спасибо! Но вы их купили, эти розы. Не стоило тратиться.

— Я был вынужден купить их. В саду около нашего дома все цветы давно отцвели. Но ничего страшного. Я выбрал белые розы как символ дружбы, нашей такой замечательной дружбы.

Он, оставив Розетту любоваться цветами, пошел за вазой, но Пьеро занял их все.

— Возьмите графин, — посоветовала Виктору Розетта.

Сердце девушки по-прежнему бешено колотилось. Когда Виктор забирал у нее цветы, их пальцы соприкоснулись.

— Я удивился, не увидев вас на улице в такую хорошую погоду, — сказал Виктор. — Кстати, я хотел предложить вам кое-что. Я приехал в фаэтоне своих родителей. Мы могли бы прогуляться в нем по окрестностям города. Вам по душе мое предложение?

— Да, я была бы очень рада. Но как это сделать?

— Я все продумал. Я могу въехать во двор и донести вас до экипажа на руках.

— Не знаю, прилично ли это, Виктор. Нас увидят люди. Я должна спросить разрешения у мадемуазель Жерсанды де Беснак, будущей свекрови Анжелины.

— Господи, вы нуждаетесь в разрешении? Разве так уж плохо немного развлечься, подышать свежим воздухом, полюбоваться листвой деревьев на холмах, такой разноцветной в это время года? Я привезу вас домой через час, обещаю.

Розетта уступила его просьбе, будучи не в силах возражать.

— Хорошо. Но только один час!

И Виктор с энтузиазмом принялся за дело. Ему хватило десяти минут. Розетта оказалась в фаэтоне с одеялом на ногах и завязанным на груди платком. Услышав цокот копыт во дворе и скрип колес, Ирена подошла к окну.

— Что происходит? — крикнула она.

— Мсье Пикемаль везет меня на прогулку, — объяснила Розетта.

— Чудесная мысль! Так наслаждайся же!

— Вы можете полностью доверять мне, мадам! — крикнул ей Виктор.

— Я вам верю, мсье.

Наконец фаэтон поехал по улице Мобек в сторону укреплений. Розетта, долгие дни проводившая в четырех стенах, с радостью смотрела на кроны дубов, росших за Дворцом епископов, любовалась бескрайней долиной, простиравшейся на северо-востоке, восхищалась цветущими колокольчиками и последними розами. На огородах среди увядшей растительности на земле лежали огромные оранжевые тыквы.

— Я пустил лошадь шагом, чтобы избежать тряски, — сказал Виктор, сидевший на переднем сиденье. — Ведь так лучше для вашей загипсованной ноги, правда?