Ангелочек - [29]

На пороге низкой двери появился Проспер Фабр с бутылкой вина в руке.

— Я все слышал. У вас украли животное? — воскликнул он. — Едва я увидел скрипача, то сразу предупредил Эвлалию. Он всех очаровывает своей дьявольской музыкой. А тем временем его сообщник грабит честной народ. Мадемуазель, надо ехать к жандармам. Их казарма находится в Лирба.

Внезапно все трое перестали испытывать к Анжелине неприязнь, больше не сердились на нее. Она стала жертвой, и они хотели ей помочь.

— Вы можете заночевать у меня, — предложила Берта.

— Или в Бьере, у моей матери, — поддакнула кормилица.

Анжелина покачала головой. Она стояла на пороге, капюшон, усыпанный снегом, скрывал волосы, и было видно только ее тонкое лицо редкой красоты. Фиолетовые глаза, полные едва сдерживаемых слез, сверкали. Она неотрывно смотрела на малыша, который сосал грудь.

— Да вы посмотрите, кто едет верхом на лошади! — закричал вдруг Проспер Фабр. — Жандармы! Сейчас я все улажу, мадемуазель.

Просперу хотелось проявить себя. Два часа назад, на площади, он был холоден с незнакомкой, на которую пожаловалась жена. Но сейчас он вдруг нашел, что Анжелина весьма хорошенькая. Переговорив с жандармами, мужчина вернулся в дом.

— Обещаю, они найдут вашу ослицу, — заявил он. — Выпейте стаканчик вина, это вам поможет. Вы ведь продрогли.

— Нет, спасибо, — прошептала Анжелина.

— Может, кофе? — предложила Берта.

— С удовольствием.

Анжелина села на скамью рядом с Эвлалией. Она слушала, как чмокал Анри, энергично сосущий грудь, и горько сожалела, что не может кормить сына сама.

— Уж он-то насытится вволю! — воскликнула кормилица. — Я ем за двоих, но этот малыш будит меня даже ночью, причем раза три. Он настоящий обжора! Э! Ешь, пока рот свеж!

— Я могу это подтвердить! — с гордостью сказал ее муж. — Этот карапуз часто спит между нами.

Его слова привели молодую женщину в отчаяние, но она сумела любезно улыбнуться. Ей было больно представить своего сына, прижавшегося к пышному телу кормилицы или к Просперу, от которого исходил крепкий запах хлева. Пока Эвлалия кормила, Анжелина не произнесла ни слова. Берта Фабр вязала, приговаривая:

— Как только в городе появляются цыгане, честных людей начинают грабить. Проспер, ты помнишь, что случилось в прошлом году? Мсье Гален, нотариус, решил, что потерял часы на ярмарке. Подумать только! Он слишком поздно вспомнил, что ему встретилась смуглая черноволосая девица. Она хотела погадать ему по руке. Он отделался от нее, но часы исчезли, как и ваша ослица, мадемуазель Лубе. Я была еще совсем молодой, и мы вместе с сестрой привезли на пасхальную ярмарку ягнят. Когда мы приехали, ягнят было семеро, а к вечеру их осталось трое, хотя мы продали всего лишь двух. И в тот раз цыгане бродили вдоль кладбища. Они такие хитрые, такие пронырливые…

— Они воруют кур, воруют детей… Да, так говорят! — добавил Проспер, посмотрев на Анжелину. — Слушайте, какой-то шум на улице…

Действительно, все услышали цокот копыт. Вскоре раздались голоса. Эвлалия, которая боялась что-либо пропустить, отдала ребенка свекрови и быстро застегнула кофту. Проспер уже тащил Анжелину к двери.

— Мина! — воскликнула та, увидев, что один из жандармов держит ее ослицу под уздцы.

— А, что я вам говорил! — победным тоном заявил Проспер. — За ними дело не станет!

Тут молодая женщина заметила скрипача, которого другой жандарм крепко держал за воротник куртки. Руки цыгана были связаны, а на губах играла вызывающая и вместе с тем ироничная улыбка.

— Этот тип вел ваше животное по дороге к Саррайе, мадемуазель, — заявил бригадир в кожаном кивере. — Конечно, он утверждает, что разыскивал владельца ослицы. Но мсье Фабр сказал нам, что вы нашли веревку перерезанной, так что факт кражи не вызывает сомнений.

Звонким голосом с легким акцентом узник возразил:

— Не слушайте их, мадемуазель, — сказал он, пристально глядя на Анжелину своими черными глазами. — Я разрезал веревку, потому что ослица запуталась в ней и начала брыкаться. Она могла сломать себе хребет. Мне пришлось действовать быстро, чтобы освободить ее. Я ходил по площади и спрашивал, кому принадлежит эта ослица. Я музыкант, а не вор!

Эвлалия и Проспер рассмеялись. Берта, прижавшись лицом к стеклу, старалась не упустить ни одной детали.

— Вы можете забрать вашу ослицу, мадемуазель, — сказал бригадир. — А этого негодяя мы отведем в тюрьму.

Анжелина понимала, что должна поблагодарить жандармов за то, что они так быстро нашли Мину, но не могла оторвать взгляда от цыгана. Она убеждала себя, что он сказал правду. Этот человек притягивал Анжелину к себе, вопреки ее желанию. Она думала о его бродячей жизни и инстинктивно чувствовала, как он жаждет свободы.

— Но у вас нет доказательств его вины, — выговорила наконец Анжелина. — Мина — так зовут мою ослицу — поранилась, запутавшись в веревке: я завязала прочный узел. Думаю, нельзя бросать в тюрьму невиновного, который просто хотел оказать услугу. Сегодня утром я слышала, как он играл на скрипке. Прошу вас, мсье бригадир, я буду горько сожалеть, если по моей вине этот музыкант окажется за решеткой.

Слова Анжелины вызвали всеобщее недоумение.