Ангел во тьме - [9]

— Здесь полно боеприпасов! Хватит, чтобы расправиться с несколькими сотнями оккупантов. Но я думаю, что этот склад не единственный. Сопротивление не пострадает от того, что он будет уничтожен. Его уже не остановить. Европа поднимается, чтобы сбросить с себя чумное бремя. Я клянусь, что ваши друзья, скрывающиеся в лесу, останутся в живых. — Уильям внимательно смотрел на сосредоточенное лицо Виктории, в котором все еще читалось недоверие и страх.

— После своей операции, мы хотели добраться до ближайшего партизанского отряда и помогать им. Но все пошло не так, как мы планировали… — тяжело выдохнула она.

— К сожалению, у жизни на все свои планы, Виктория. Иногда нам приходится это осознавать, но только порой бывает слишком поздно. — он посмотрел куда-то вдаль, обратившись к каким-то, известным только ему воспоминаниям. Очнувшись от своего секундного раздумья, он произнес — Лучше поскорее уйти отсюда, чтобы не столкнуться с теми, кому принадлежит склад. Если вам это не удалось, то совсем не означает, что сейчас будет то же самое.

Снова лабиринт узких лазов и коридоров, снова тьма и вот они на поверхности.

Виктория с беспокойством смотрела на Мельбурга. Сейчас она узнает, не напрасно ли поставила на карту свою жизнь и жизни других людей. Сердце бешено забилось в груди, ожидая, что будет дальше.

Увидев ее волнение, то, как она сжала кулаки, до такой степени, что побелели костяшки, как тревожно закусила губу, стараясь сдержать эмоции, Уильям произнес:

 — Что же, наша сделка состоялась, Виктория. Вы свободны. Теперь вам нужно поскорее добраться до своих. Через несколько часов я приеду сюда с отрядом солдат, чтобы ликвидировать склад. А ваша жизнь уже никого не будет интересовать. Официально вы будете уничтожены.

Она смотрела на него, не в силах поверить в только что сказанное им. Но ведь это, черт возьми, очень опасно. Он увез заключенную, диверсантку, а обратно вернется без нее. По правде говоря, ей незачем было тревожиться за него, ведь она была свободна и могла сообщить своим товарищам об опасности, увести их подальше от этого места. Однако вопрос сорвался у нее с языка, словно сам собой:

— Как же вы объясните мое исчезновение?

— В рапорте будет указано, что вы сообщили нужную информацию, указав место, где спрятаны боеприпасы, а затем попытались бежать. Я застрелил вас на месте и оставил в лесу.

Виктория почувствовала, как холодеют ее руки, в горле пересохло. Она едва услышала себя:

— А мое тело…

— Рейх захлебывается в крови. Вы наверно знаете о тех эшелонах, в которых тысячи людей отправляют как скот на бойню — он на секунду потерял самообладание, сейчас было видно, что он не сдерживает эмоции, как обычно, надев маску обергруппенфюрера. Теперь она видела другого человека, которому пришлось многое пережить. — Это мелочи для них, в такое время, к тому же у меня хорошая репутация.

В прозрачном осеннем воздухе повисло молчание. Тяжело вздохнув, собравшись с мыслями, он сказал, посмотрев ей в глаза, с грустной полуулыбкой:

—  Возможно, мы с вами никогда больше не увидимся, Виктория… Но я надеюсь, что когда эта война закончится, вы обязательно будете счастливы. Пообещайте мне это.

В его голосе была нескрываемая, пронзительная боль, прозрачная зелень в глазах стала холодной, как осенняя ночь. Ей вдруг захотелось подойти к нему ближе, дотронуться до этих высоких точеных скул, тонкой линии губ. Она смотрела на него так, как будто старалась забрать с собой этот миг полного и неожиданного доверия между ними. Тихо, почти шепотом она попросила:

— Знаю, что это неуместно, …но я хочу знать… хочу помнить ваше имя.

Он вздрогнул от этой внезапной просьбы и, после непродолжительного молчания, неожиданно севшим голосом, впервые за много лет, произнес:

— Уильям…

— Я никогда не забуду… Уильям, — также тихо повторила она. И звук его имени, произнесенный ею, показался ему совершенной мелодией, за которую он мог бы тысячи раз отдать свою жизнь.

Через минуту, ее хрупкая фигурка скрылась, как лесной эльф в чащобе спасительного леса.

Он еще немного постоял на месте, вглядываясь в лесную глушь, прислушиваясь к мягкому хрусту веток под ее ногами. Когда все затихло, он поспешил к своей машине, Сегодня все вернется на свои места. Требовалось только написать рапорт о казни диверсантки при неожиданной попытке к бегству. Вильхельм Мельбург переоделся в свою форму. Грязную, от лазания по пещерам, одежду, пришлось спрятать здесь же.

Внезапно, звенящую тишину леса пронзил выстрел. Уильям почувствовал, как обжигающая боль разливается где-то между ребер, парализуя его движения. Он хотел обернуться, чтобы посмотреть, откуда стреляли, но уже не мог. Его накрыла густая багряная тьма.

Глава 5

    Она услышала глухой звук выстрела, который раскатистым эхом прошелся по настороженной лесной тишине. За то короткое время, после их прощания на краю лесной чащи, она не успела уйти далеко. Это было полным безумием, но какое-то шестое чувство подсказывало ей, что нужно повернуть назад.

Ветви деревьев скрывали ее, смотревшую сквозь них на черную машину, около которой, раскинув руки, навзничь лежал Вильхельм Мельбург, его грудь тяжело вздымалась, но он еще был жив. А рядом стояли двое, похожие с виду на партизан или франтиреров. Они уже обыскали немецкого офицера и теперь оживленно переговаривались о чем-то. Очевидно, они сами не верили своей удаче. Подстрелить обергруппенфюрера было сказочным совпадением.