Ангел в плоти - [24]
Мама промолчала. Мне стало искрене жаль Шона. Правда он сам виноват, что попал в эту компанию и его исключили из Гарварда. Но такое врагу не пожелаешь.
Мама всхлыпнула. Я еще сильнее сжала ее руку.
Никки продолжила.
— Когда мы начали собиратся в больницу, позвонили Дэвиду с работы. Ему сообщили..-мама сделала паузу-что почти все магазины которыми владел Дэвид розорились. Осталься лишь один и то в кретическом состоянии. Чтобы его спасти нужно уехать на неделю на может и больше в Германию в деловым партнерам. Но самое худшее, что остались большие долги.
Я сглотнула. По телу пробежала дрожж. Мне было сложно говорить, но я попыталась проглотит комок в горле.
— Сколько мы должны? — проговорила я. Мой голос был хриплым и каким-то чужим.
— 40 тисяч доллоров.
О Боже! Это конец! Черная полоса семьи Коннеров-Джонсонов наступила. Все раньше восхищались и завидовали нам. Теперь эта зависть отобразилась.
— Мам, у нас есть деньги?
Никки всхлыпнула.
— Да. На проживание и оплату лечения Шона.
Я вздохнула, с трудом сдерживая слезы. Никки тоже пыталась это сделать и я видела это по ее лицу. Я никогда не видела свою маму в такм состоянии. Она всегда улыбалась и радовалась. Но теперь все резко поменялось.
— Мам, все будет хорошо. Нужно быть сильными-сказала я с трудом веря в свои слова.
— Дочь, мы скоро уедем. Иначе мы не сможе жить дальше. — сказала мама. — Ты остаешся и должна ухаживать за Шоном. Ты ведь взрослая и сможеш некоторое время обойтись без нас. Мне жаль, что случилось все так. Но мы должны покинуть вас на неделю. Мы будет звонить. Но если ты хочеш, мы может попросит кого-то остатся с тобой?
— Нет, нет мамуль. Я справлюсь. Обещаю-сказала я. Впервые в жизни мама считает меня взрослой и самостоятельной. — Но когда вы успели все решить?
— Мы решили это, когда ты еще не пришла домой. Хотя это решение было принято спонтано.
Мама обняла меня.
— Мне очень жаль. — сказала мама.
— Ты не виновата! — сказала я-Ни в чем. Нигде нету твоей вины.
Никки покачала головой.
— Нет. Я виновата в том, что оставляю тебя одну, без защиты. Теперь ведь Сэм нету.
— Мам, я справлюсь. — уверала я ее. — Я ведь буду не одна. У меня есть друзья и Крис.
Мысль о нем согрела мне душу. Но я не могла понять одного: Дэвиду деньги важнее, чем собственны сын? Или может я что-то неправилньо поняла?
— Да. — только и сказала Никки.
Мы подняли головы и увидели Дэвида.
— Как Шон? — спросила Никки.
— Хорошо. Вебстер сказал, что он поправится. — ответил Дэвид-Меня к нему не пустили. Он без сознания. Ты уже поговорила с Лиззи.
— Да. Думаю она справится.
Дэвид и Никки посмотрели на меня.
— Нам пора. У нас самолет через 4 часа.
Я оторопела.
— Вы что уже так скоро улетаете? — спросила я.
— Да. Чем больше мы будем с этим тянут, тем больше вероятность, что я полностью разорюсь и мы будем без единого цента.
Я поникла голову. Опять он о деньгах. Его хоть, что-то кроме них интересует. На меня нахлынула ярость на этого человека.
Всю дорогу домой я молчала. Я сердилась на Дэвида. Какай же он безсердечный. Ему наплевать на своего сына. Его цель в жизни=это лишь деньги и побольше.
Когда мы приехали домой, я лишь молча поднялась к себе в комнату. Мне нужно о многом подумать.
Я зашла в комнату и легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Мне хотелось лишь заплакать, но слезы не лились.
Незнаю, сколько я так пролежала. Может час или два.
В мою дверь тихонько постучали и я услышала, как она открылась.
— Лиззи, дорогая-это была мама-Мы уже улетаем.
Я поднялась и села на кровати.
— А почему ты должна ехать? — спросила я.
— Магазины принадлежать не только Дэвилду, но и мне тоже. И я играю в этом важную роль.
— Понятно-буркнула я.
Мама обняла меня.
— Прости, Лиззи. Мне правда не хотется уежать, но это необходимо.
— Я знаю.
Мама обьяниснила, как часто я должна ходить в Шону, поцеловала меня в лоб и вышла из комнаты.
Через несколько минут я услышала, как со двора выехала машина.
Я вздохнула и посмотрела на часы. Было половина первого ночи.
Я взяла свой мобильник с тумбочки. Пять пропущеных звонков. Звонил Крис. Сейчас ему глупо звонить, ведь он уже спить. А вот мне вовсе не хотелось спать. В доме было темно и тихо. Нет, я не боялась. Просто было одиноко и грустно.
На мое удивление зазвонил мобильник. Звонил Крис.
— Алло? — ответила я на звонок.
— Привет, ты не спишь? — спросил Крис.
— Привет. Мне не спится. А ты чего не спишь?
— Мне тоже не спится. Я звонил тебе несколько раз, но ты не брала трубку. Что-то случилось?
— Да. — честно ответила я. — Случилось.
— Что? — в голосе в Криса слышалась тревога.
Я расскзала ему все, что сеогдня произошло. Когда я закончила свой рассказ, Крис выдохнул и ответил:
— Мне жаль, Лиззи. Правда. Так хочется прийти и утешит тебя.
— Приходи-сказала я. — Мне как-то не по себе одной в большом доме. И я хочу быть в твоих обьятиях.
— Хорошо. Я мигом.
— Крис, подожди. А разве не опасно в час ночи ходить по городу?
— Я уже привык-ответил Крис. — И живу я не очень далеко. Я уже вышел из дома. Жди меня.
— Хорошо-ответила я и нажала "отбой".
Я спустилась вниз на кухню. Может перекусить чего нибудь? Не помешало бы.
Я достала из холодильника пару яиц и сделала яичницу.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.