Ангел в камуфляже - [12]

И вот, представьте себе, сравнительно недавно появляется среди наших испытанных, проверенных делами завсегдатаев некая организация с дурацким названием «Рай» и с ходу претендует на получение нескольких подрядов из категории особо выгодных. Это, извините, наглость! Другие наши строители вместе со своими покровителями попытались было устроить этому «Раю» собачье существование — не вышло, черт! Всем на удивление, орешек оказался не по зубам. Что за боги над этими ангелами — никто выяснять не стал, все смотрели теперь на «Гражданстрой», ждали, что будет. Если «Рай» переупрямит и добьется своего, то другие станут поступать так же. Вы понимаете, где тогда будет наша контора? Мы из диктаторов, благодетелей и судей превратимся в нищих, просящих подаяние. Это развал всей хорошо работающей системы. Это недопустимо!

Так вот, «Рай» взялся за штурм «Гражданстроя» с чрезвычайной энергией. Амбиции его после нескольких мелких неприятностей только возросли, и они взялись за меня лично. Был у меня один заказ. Очень хорош во всех отношениях, но время ему не подошло по ряду причин, и я покуда держал его под сукном. Знали о нем единицы. И что бы вы думали? Представитель «Рая» называет объект, предполагаемый объем работ, сроки, требуемый уровень исполнения и просит его себе! Я и говорить с ним не стал, а выгнал вон! И отсюда начинается какое-то кино дешевое: разбитые стекла в машине, звонки по телефону, угрозы — тоже мне, Сицилия!

Шадов прикурил вторую сигарету, и я заметила, как подрагивают его руки.

— Дошло дело и до Наташи. А когда дошло, объект этот я отдал, пусть раньше времени, но в надежные, а главное, свои руки. Не то чтобы я поверил их угрозам насчет дочери, но опасался, было, да. И вот вам — пожалуйста.

Шадов отшвырнул окурок и повернулся ко мне. Лицо его покраснело, резче обозначились мешки под глазами. Я подумала, что он, наверное, гипертоник, заохает сейчас, возись с ним!

— Вы мне дочь из-под удара выведите, а с этим чертовым «Раем» я и сам управлюсь.

Пока он толковал мне о своих скучных гражданстроевских дрязгах, я пораскинула мозгами и пришла к кое-каким выводам насчет его дочки и ее окружения, но докладывать их ему не собиралась.

— Два совета вы от меня получили, — мне почему-то хотелось похлопать его по плечу, — теперь третий. Наталью надо срочно спрятать на несколько дней, и будет лучше всего, если вы отдадите ее мне. Ваше окружение ненадежно, а так вы и сами не будете знать, где она, до тех пор пока я не разберусь с этой ситуацией.

Он смотрел на меня испытующим взглядом в течение нескольких секунд.

— А вы не из «Рая»? — сморозил наконец.

Я рассмеялась и похлопала его по плечу. Он остолбенел от такой вольности.

— В определенных городских кругах я известна под кличкой Ведьма. Так что райские кущи для меня — поле чуждое.

Тенистая аллея кончилась — уперлась в широкую парковую улицу с аттракционами и ларьками по бокам, оживленными людьми с собаками и детскими колясками. Мы свернули на хорошо пробитую в траве тропинку, шедшую по высокому и крутому берегу одного из прудов. Снизу, с воды, доносились веселые голоса, плеск весел и смех. Народ развлекался.

— У вас не возникало мыслей о самозащите?

Об этом я спросила Владимира Степановича лишь для того, чтобы узнать, сколько глупостей он наворотил или сможет наворотить в ближайшем будущем.

— Представьте, да! — отозвался он оживленно. — Обложить руководство «Рая», оно на виду и доступно, теми же угрозами, что и они меня, и привести их в исполнение вот теперь, то есть когда они примутся за исполнение своих.

Я смотрела на него во все глаза, потому что этот глупый план, судя по всему, осуществлен не был.

— Не настолько я глуп!

Похоже, мы с ним еще и телепатически общаемся!

— Организация с такой наглостью и хваткой появилась не сама по себе. Ее культивируют на нашей благодатной почве и удобрять пытаются. Пытались! — поправился и издал короткий смешок, похожий на злой вскрик. — Ведь я в «райскую» контору сам съездил, незадолго до вчерашнего дня, не пренебрег! Сидит там за пустым столом и чуть ли не в жалком одиночестве… Кто? Фофан! Как это недавно говаривали: фофан, в натуре, тряпичный! С таким не только вести дела, разговаривать долго не хочется! «Где, — спрашиваю, — твои хозяева, директор?» А он и не поймет, что ему делать, то ли сидеть и потеть, то ли стоять навытяжку. «Хозяева, — отвечает, — тут не бывают, тут им делать нечего». Понятно! Не сдержался, попросил передать хозяину мое обещание втоптать его в грязь вместе с этим фофаном. Он и стоял передо мной, и потел, и, извините, вонял мерзостно. Не в ангеле этом, Татьяна Александровна, здесь заморочка и не в фирме, а в тех, кто над ними.

Шадов замолчал. Устал, видно, или пыл растратил. Брел рядом, заложив руки за спину, глазел по сторонам и дышал воздухом. Я дала ему время на отдых. А когда и тропинка эта к концу пошла, и впереди показались парковые ворота, за которыми дожидался нас его «Шевроле», пришпорила новым вопросом.

— Учредителей «Рая» установить не пытались? Для вас это сложностей не представляет.

— Ошибаетесь! — Он рассмеялся, задрав подбородок кверху. — Не вышло! Пытался, но не установил! Нет их! Начинается все с этого петрушки! Нет-нет! — оборвал, почувствовав мой следующий вопрос. — Такие, как он, подпись на документе поставив, адельфан пьют, какие там угрозы могут быть! Или я жизни не знаю!