Ангел в эфире - [60]

– Пожелай мне удачи, волшебный пруд, – тихонько шепчу возносящемуся над изгородью стеклянному куполу и, решительно перейдя дорогу, захожу в здание.

Жаль, не догадалась надеть шпильки или хотя бы деловой костюм: едва я приблизилась к секретарю в вестибюле и натянула на лицо самую свою вежливую улыбочку, она меня одарила взглядом, способным повергнуть в ужас бесстрашного Рэмбо.

– Я могу вам чем-нибудь помочь, мадам? – спрашивает она, недоверчиво оглядывая меня с ног до головы.

– Да, – радостно чирикаю в ответ, незаметно стирая полоску выступившего над губой пота. – Мне необходимо встретиться с Дидье Лафитом.

Шаркаю ногой в удобном растоптанном ботинке и снимаю какую-то пушинку с рукава обтягивающего, связанного резинкой свитера.

– Кто его хочет видеть?.. – спрашивает она после настораживающей паузы.

«Изможденная, потная, отчаявшаяся незнакомка».

– Э… Энджел. Энджел Найтс.

– Энджел? Это ваше настоящее имя, мадам?

Нахалка.

– Д… да, настоящее. А что, небожителей сюда не пускают? Ха-ха.

Как она посмотрела – точно меня только что вырвало прямо на ее стол. Закусив губу, повторяю свое имя и фамилию.

– Мистер Лафит вас ожидает, мисс Найтс?

– Ну, нет, не совсем. Но уверена, он будет рад. Так он здесь? – спрашиваю срывающимся от волнения голосом.

Нет уж, я вытяну – сил бы только хватило.

– Мне не позволено разглашать информацию, мадам. Если вам не назначено, я не имею права вас пропустить.

«Ну, пожалуйста, – готова завыть я, – пожалуйста, пропустите. Я должна с ним встретиться. Вы не знаете, насколько это для меня важно».

– Правила на то и установлены, чтобы их нарушать – было бы желание, – лукаво подмигиваю я. – Вы не останетесь внакладе.

– Спасибо, однако, я взяток не беру, мисс Найтс. А теперь, если вас не ждут, будьте добры, закройте дверь с другой стороны.

Мелькнула шальная мысль топнуть ногой и закатить скандал, но решаю воздержаться. Упрямо остаюсь. Секретарь всеми силами пытается меня игнорировать. Правда, когда под рукой у тебя только селектор, ручка, блокнот и пачка рисовых мини-тарталеток, сделать это несколько затруднительно.

Наконец, постучав ручкой по столу и вздохнув с наигранным раздражением, она подает голос:

– Фанатка, что ли?

– Нет! – отвечаю я, покоробившись от такой мысли и силясь перекричать вдруг поднявшийся за моей спиной галдеж. – Хорошо, скажем так: мне нравится Дидье Лафит, хоть и не в том смысле. Мне просто надо с ним встретиться и переговорить. Это очень важно, очень, очень, очень важно.

– Excusez-moi,[53] – раздается из холла грудной, шелковистый голос с почти музыкальной французской интонацией.

В голове проносится: он!

– Мистер Лафит, – вспыхивает секретарь, заговаривая с направляющейся прямо к ее столику знаменитостью. – Я пыталась остановить эту женщину и оградить вас от лишнего беспокойства. – И добавляет, закатывая глаза: – Очередная фанатка.

– Я не фанатка! – огрызаюсь я – мозг вовремя не отреагировал и не успел дать команду заткнуть рот. – То есть я, конечно… уф.

Неожиданно он оказывается рядом; темные с поволокой глаза пристально вглядываются в мое раскрасневшееся лицо. Я тихо присвистываю, пытаясь сохранять равновесие – вдруг затряслись коленки.

– Она не фанатка, – решительно заявляет красавец, и его горячее дыхание обжигает мне щеку.

Ух, ты. Если бы этот воздух можно было набрать в бутылку, я стала бы миллионершей. Но тут замечаю – звезда по-прежнему с любопытством меня разглядывает, точно некое произведение модерниста.

– Я не хотела оскорбить вас, – еле слышно, с блуждающей на губах нервозной улыбочкой начинаю я. – Все объясняется гораздо проще: я пришла не за автографом, а по другой причине – только и всего.

Господи, еще путаннее, пожалуй, выразиться невозможно.

– Прикажете избавиться от?.. – начинает было секретарша и тут же умолкает, как по мановению волшебной палочки.

Дидье Лафит поднимает руку и резко ее одергивает:

– Тихо! Пожалуйста.

Хм… Мастерски. И представления не имела, что можно так красиво заставить человека умолкнуть. Смотрю на него как зачарованная: вот он вскидывает голову, густые волосы рассыпаются по плечам – черные, блестящие, они ярко контрастируют с белой отглаженной рубашкой. Заодно подмечаю, что цвет волос у него тот же, что и у Коннора, только гораздо выразительнее. Быстро опускаю глаза, и взгляд приковывают его длинные ноги в джинсах, мускулистые бедра и ниже – начищенные до блеска ботинки. Черт, я сюда не за тем пришла; нечего знаменитостей разглядывать. Откровенно говоря, моя слишком бурная реакция на мегазвезду может обуславливаться тем фактом, что у меня не было нормального (нет надобности уточнять) секса почти два месяца – вот и взыграли гормоны. Отвешиваю себе хорошенькую оплеуху в метафорическом смысле слова. «У тебя здесь профессиональный интерес, Энджел, чисто профессиональный». Но какой он все-таки притягательный.

– Да, верно. Дело в том, что, – громко говорю я, заставляя себя смотреть в смуглое от загара лицо Дидье Лафита, – я хотела с вами поговорить, Дидье, потому что…

– Я вас знаю, – вдруг перебивает он, опуская руку мне на плечо.

– Знаете? – переспрашиваю я, от испуга чуть не проглотив язык.