Ангел в эфире - [105]

Самое печальное – все это развлечение устроено и в мою честь, а мне, как назло, сейчас совсем не до веселья. Что я забыла среди этих людей? Все веселятся, что-то празднуют – у них радость. А у меня-то как начиналось: стартовала как ракета, но тут бац – поломка, тормози, глуши движки – и шмяк на землю родимую. Так с небес и грохнулась. Вот и напилась еще из-за него. Мало того, что папуля неделю проторчал в больнице по вине все того же зеленого змия, так еще и я по его стопам… Никуда не годится. Вот сижу теперь и изнываю от мук совести. Пойти бы сейчас домой. Как говорится, дом там, где твое сердце. А мое, по всей видимости, осталось на полу у телефона, разбитое вдребезги. Надо бы кусочки подобрать завтра, когда проснусь тридцатилетней, обманутой и никому не нужной.

– Завтра проснусь тридцатилетней, ик, обманутой и никому не нужной, – говорю я, еле ворочая языком и пытаясь сползти с неправдоподобно высокого табурета. – Так что все, ик, tres bien.

Мег подхватывает меня в тот самый миг, когда я на нее заваливаюсь.

– Не надо, не говори так, дурилка. Ты нужна, никто тебя не обманывал. Ты просто неправильно поняла. – Она прислоняет меня к стенке бара. – Помнишь сама-то, как разозлилась, когда они с Бет кольцо покупали? Тоже сгоряча не то подумала.

Выпячиваю нижнюю губу. Ну ладно, тут она права, да только до некоторой степени. Слабоваты аргументы, как иголочки на еже, сути не разглядишь.

– Ну, может, и так, да только она же не у Коннора в спальне нежилась спозаранку, правда?

И в заключение совершенно беззастенчиво икаю – в тот самый момент, когда ко мне подходит Дидье, свеженький, как модель в рекламе «Клерасила». Тру под глазами, чтобы по нелепой случайности не приняли за панду. Виновник веселья обнимает меня за плечи.

– Как дела у моего любимого диджея? Да ты что, никак плачешь?

– Она перевозбуждена, Дидье, и отчасти по вашей вине – Кери прищуривает свои миндалевидные глаза. – Наверное, вам лучше отвезти ее домой.

– Глупости. Я сама отвезу. Поймаем такси. Пошли, Энджел, пора отчаливать, – говорит подруга и тащит меня за руку.

– Non, поп, поп, слышать ни о чем не желаю. Никаких такси. Для вас заказаны специальные автомобили. Меган, – услышав из его уст свое имя, Мег так рот и раскрыла от удивления, выставив напоказ изобилующие пломбами коренные зубы, – вы лучше останьтесь и продолжайте веселиться.

– Да, Меган. А заодно с Дэном потанцуй: из всех присутствующих только ты сможешь подстроиться под его манеру.

Кери кивает в сторону Дэна, который трясется на полу, будто эпилептический цыпленок. Лицо толстушки моментально проясняется.

– Аи, ладушки, раз никто не против.

– Absolument за, – кивает француз, взяв меня за руку. – Такие вечеринки на каждом шагу.

– На другой планете, – хмыкает Мег. – В последний раз у нас такая ватага собралась, когда бабуся коньки отбросила. – И в качестве пояснения добавляет: – Среди стариков о ней гремела слава.

– Хм-м, – отвечает мой спутник с недоуменной улыбкой. – В таком случае нам пора. Мой личный ассистент предупредил, что поклонники в гостинице пикет устроили, так что, вероятно, мне лучше пересидеть у Энджел.

– Советую именно так и поступить, – кивает Кери. – Позаботьтесь о ней.

– Только, чур, никаких вольностей, – хохочет Мег.

– Прошу прощения, но я пока еще здесь и вполне способна, ик, самостоятельно принимать решения, знаете ли. – Икнув напоследок, бесчувственной грудой валюсь на пол.

Следующее, что я помню, – меня с громким рыком опускают на диван. Неужели необходимо так реветь? Не мог, что ли, легонько выдохнуть, чтобы не казалось, будто он боксера-тяжеловеса на матрас укладывает? Что-то промычав, опускаю взгляд на свой помятый розовый костюм. Да, если раньше я чувствовала себя гибкой и соблазнительной Пенелопой Питстоп, то теперь больше похожу на расплывшийся от жары желейный мармелад.

– О нет, только не на диван, – бормочу я, и коммандос скатывает меня с красного покрывала на пол.

Спотыкаясь, бреду в спальню и заваливаюсь на кровать. Смотрю в потолок, пытаясь свести глаза в одну точку.

– Хорошо, плохо, хорошо, плохо – вот так и живу. Я говорю: вот так и живу.

Дверь приоткрывается, и в щелку заглядывает несколько нервозный Дидье, распущенные волосы лежат на плечах.

– Хорошо: Коннор делает мне предложение. По крайней мере, это отчасти хорошо. Я, конечно, насмерть перепугалась, но хотя бы тогда была ему нужна. Итак, плохо: он сразу сваливает в Лос-Анджелес, и тут же воцаряется полный хаос. Хорошо: знакомлюсь с Дидье Лафитом, очень милым человеком.

Француз склоняет голову, принимая комплимент.

– Плохо: я его поцеловала и чуть не завалилась с ним в постель.

– Ох. Ну, это было бы не так плохо.

– Хорошо: наступает мой звездный час. Плохо: мой парень прыгает в постель с какой-то голливудской потаскушкой. Причем вовсе не обязательно именно сегодня. Вполне возможно, он уже несколько месяцев прыгает из койки в койку, а наивные простушки живут тут и ни о чем не догадываются. А ведь Кери меня предупреждала: все это звездно-полосатые бикини и горячие купальни. Он даже с ней тайно переписывался. Да, подруга была права.

Усаживаюсь на постели и, шмыгнув носом, крепко зажмуриваюсь. Глаза режет – будто плакать хочется, а слез не осталось. Вдруг так тяжело стало на сердце – я словно протрезвела сразу, как представила своего мужчину в постели с другой. Дидье пристраивается рядом. Проводит рукой по моим волосам.