Ангел-пророк - [2]

И Антом смотрел, купаясь и не отрываясь от этого утреннего видения из окна его квартиры. Их квартиры. Здесь он проживал с родителями. Мама уже давно ушла на работу, а отец слышно и громко храпел в закрытой спальне. Он со второй смены, а потому после завтрака продолжил сон до обеда, чтобы потом сразу уйти вновь на работу. И ведь Антон совершено случайно и не запланировано подошел к этому окну. Ведь давно проснулся вместе с маминым уходом и уже планировал абсолютно иные дела. Зачем-то подошел к этому окну и мельком скользящим взглядом окинул одинокую, прогуливающую по тротуару девчонку в летнем платьице, и сразу же хотел забыть про нее. Но какая-то таинственная и пылающая искра влетела в мысли, парализовав тело и мозги, и вот с этой секунды он был не в состоянии управлять своими желаниями.

Окно открыла мама, чтобы впустить в комнату, где спит сын, порцию свежей летней прохлады. А чтобы отец не мешал утреннему сну, она закрыла дверь в спальню, из которой гремел храп и шумели с посвистыванием легкие отца. Но Антон уже проснулся. Он всегда вставал рано, поскольку не любил долгий и бесполезный сон. Ночь закончилась, так и пора прекращать это скучное занятие с просматриванием глупых и бесполезных картинок. В самом мире гораздо любопытней и веселей. К тому же они договорились еще с вечера с другом пойти на речку. И вот эта искра парализовала тело, выключила разум, и уж ни о каком добровольном согласии со своим я и о вольном телодвижении даже разговора не может быть. Теперь уж самостоятельно оторваться от видения этой прекрасной утренней принцессы он не в состоянии.

Именно такой она ему и показалась. Сказочной, волшебной и неотразимой. А ведь сразу и понятно стало, что девчонка обратила свой лучезарный взор на внезапно нарисовавшегося в проеме окна такого внимательного и страждущего юнца. Однако этот юнец потерял полностью и окончательно контроль над своими двигательными функциями. Его мышцы парализовала и прибрала к своей власти эта сумасшедшая и супермощная искра, которая не просто исполнила свою неведомую функцию и угомонилась, но продолжала долбить и добивать, а также притягивать своими мощными магнитными полями. И лишь единственная мысль волновала и пугала — а вдруг эта девчонка-принцесса сейчас внезапно уйдет и исчезнет из его жизни навсегда. И он ее просто никогда больше в этой жизни не увидит, не посмотрит вот таким жарким влюбленным взглядом, не сможет любоваться ее походкой, очертаниями тела и смешливыми глазами, постоянно искоса улыбающимися и посмеивающимися над его глупым видом. А такое в данную секунду казалось намного страшнее даже самой смерти.

И чем дольше он смотрел, тем сильней желалось и жаждалось смотреть и любоваться, казалось, вечно, да хоть всю жизнь. Да еще ко всему прочему она уже давно украдкой, но слишком вызывающе, поглядывала в его сторону, словно дразнилась и посмеивалась над наивностью и глупостью конопатого смешного мальчишки. Но смех не обидный, а просто веселый и счастливый. Антон понимал и прощал. Хотя конопатым себя не считал. Ну, подумаешь, под лучами летнего солнца и просветится пара-тройка конопушек. Так такой дефект, если и заметен, так лишь при тщательном ближайшем рассмотрении. А тут, как минимум, до нее метров эдак с пятнадцать. Ничего она с такой дали увидеть не могла. Если только слегка курносый нос да рыжеватый отблеск в волосах. Однако и рыжим его нельзя называть. Все, даже взрослые, признавали цвет его волос, как каштановый.

Антон боялся даже громко дышать, чтобы не разбудить лишним шумом храпящего в соседней комнате отца. Хотя, вариант абсолютно бесперспективный. До обеда его ничего не способно побеспокоить. Хорошим будильником в его организме служит лишь желудок. Как только проголодается, так сразу вернет в действительность из далеких сновидений. Но почему-то сейчас казалось, что все вокруг так и хочет помешать Антону и лишить его счастливого уединения. И эта жужжащая муха на окне уже казалась реактивным самолетом на взлетной полосе. Убил бы гадину, да отрываться от объекта наблюдения страшновато. Вдруг исчезнет и навсегда. А он еще не успел наглядеться досыта. Хотя почему-то чем дольше смотрел на эту девчонку, тем сильней испытывал желание смотреть и смотреть.

Решил попробовать поискать в ней недостатки, чтобы облегчить свои страдания, или насовсем от них избавиться, но почему-то виделись лишь сплошные достоинства, которые даже разрастались при этих попытках. Однако не будет же эта картинка длиться вечно. Рано или поздно, но должно произойти нечто, что прервет эти гляделки. Обязательно и очень скоро это просто обязано случиться. Ведь все хорошее и приятное всегда имеет привычку быстро заканчиваться.

Но поначалу Антон никак не мог понять природу и причину этого странного и ужасающего гула, явившегося ниоткуда и из некой бездны страха и окончания мира на этой планете. Вроде бы как эта муха, беспощадно бьющаяся башкой об стекло и пытающаяся пробиться сквозь светлое, но прочное и плотное нечто, что ограждает внешний мир от внутреннего и надежного, ее не пускает. Но этот гул нес опасность и угрозу. И он усиливался, превращая первоначальный свист в рев и грохот взбесившейся турбины турбореактивного вертолета. Почему-то Антону был ужасно знаком этот звук. И опознаваем. И так сильно хотелось крикнуть этой прекрасной незнакомке, чтобы она в срочном порядке покинула столь опасное место, которое с каждой секундой превращалось не в подиум для дефиле, а в смертельную ловушку. Здесь больше нельзя гулять вот так беззаботно и фривольно. Движется некая сила, пожелавшая разрушить и прервать любовное свидание. Беги, милая, уходи отсюда, ну хотя бы на несколько метров в сторону. Отбеги за это большое дерево, спрячься в подъезд моего дома, но только оторвись от этого любования собой.