Ангел Петя - [55]

– Понятно. На первый взгляд, чем больше запас энергии, тем быстрее она улетучивается. Однако здесь просматривается локальный экстремум, – Петя нарисовал график, что-то обвел карандашом и задумался.

– Пьер, – спустя минуту спросил Петя, – эта формула аналитическая или аппроксимация результатов измерений?

– А что, если аналитическая? – невинно поинтересовался Ферма.

– Получается, что если суметь быстро прокачать через крылья нужное количество энергии, диссипация становится отрицательной. То есть, энергия будет продолжать прибывать… Но не бесконечно. Вот здесь произойдет выброс, и система вернется в обычное состояние. Пьер, а чему соответствует количество энергии, приводящее к этому всплеску?

– Тебе в чем сказать – в джоулях, калориях, электрон-вольтах?

– Да хоть в попугаях! Главное, чтоб я понял.

– Изволь. Именно столько энергии образуется при одновременном уходе двенадцати ангелов. Ты понял или в калории перевести?

– Понял. Это – энергия неудачного экзорцизма.

– Отчего же неудачного? – удивился Ферма.

Потом Петя учился видеть вторую пару крыльев другого архана. В отличие от обычных крыльев, невидимых для окружающих, энергетические вполне доступны для обозрения. Разумеется, только для тех, кто умеет правильно смотреть. Петя почувствовал, что объясняя, как увидеть крылья, Ферма выставил самый высокий уровень запрета и поинтересовался, зачем.

– Тот, кто видит крылья, всегда отличит архана от обычного ангела. А мы в этом крайне не заинтересованы. Кстати, какими ты видишь мои крылья?

– Синие, светятся. Что-то вроде пламени газовой горелки.

– А свои собственные?

– Примерно такие же. А что?

– Всё нормально. Некоторые арханы не могут объективно воспринимать свои крылья, и им приходится учиться цветокоррекции. Тебе не нужно. Кстати, такой синий цвет, как у нас, говорит о весьма скромном запасе энергии. Думаю, нам следует подкрепиться. Сейчас найдем какого-нибудь ангела, собравшегося покинуть этот мир.

Посмотрев на Петю, Ферма раздраженно сказал:

– Петр! Не делай такое лицо. Мы не убийцы, не вампиры и даже не стервятники. Сотня ангелов покидает этот мир каждую минуту. Это от нас не зависит, и ничего нельзя сделать. Полетели!

Этот умирающий ангел висел прямо в мерцающем мраке. У него не было не только подворья, но и одежды. Казалось, он спит. Петя с жалостью посмотрел на изможденное тело, тронул ангела за плечо и негромко сказал:

– Я тебе помогу. Я знаю, как сделать, чтобы люди тебя вспомнили. У тебя снова появятся крылья в сотни нитей. У тебя будет огромное подворье и много-много друзей.

– С чего ты решил, что он понимает по-французски? – скептически поинтересовался Ферма.

Ангел приоткрыл глаза и что-то прошептал.

– Что ты сказал? Я не расслышал!

– Он говорит, что устал и ему ничего не нужно. И еще он благодарит тебя.

Старый ангел улыбнулся, и в груди у него возникло мерцающее пятно, которое начало быстро расширяться. Вскоре эфир целиком поглотил тело и Петя, испытывая к себе отвращение, с наслаждением пил энергию.

– Зачем ты его хотел обмануть? – спросил Ферма, когда они вернулись на подворье и присели на мягкую траву.

– Я хотел дать ему надежду и вернуть смысл жизни.

– Обманывать нехорошо, – поучительно произнес Ферма. Петя решил не напоминать, как ровно сутки назад, когда речь зашла о неразглашении тайны возможности контакта с людьми, Ферма утверждал, что обманывать очень даже хорошо. Он откинулся на траву, прикрыл глаза и увидел свои энергетические крылья. Сейчас в них проявился зеленоватый оттенок – энергия ушедшего ангела пошла им на пользу.

Глава XVII

Статуи богини-свиньи, вырастающие на всех площадях и перекрестках, вымарывание отовсюду имени Прометея – Петрос безуспешно пытался понять, что происходит, а главное, зачем Стебнéва все это затеяла – ведь не разорение, кровь и огонь, упомянутые старикашкой из Пятого номоса, были ее целью. Какой бы тупой и злобной не была Богиня, таких задач она не могла ставить, рассуждал Петрос.

Во время очередной ночной встречи Прометей объяснил своему другу смысл проводящихся на Земле изменений. Оказалось, что Прометей, как и все Боги, очень нуждается в людской памяти и молитвах, и дело не в божественном тщеславии: это – единственный источник мощи для любого из Богов. Если все будет идти, как идет, и ничего не изменится, Стебнева в скором времени станет недопустимо сильной, а Прометея за несколько лет люди забудут, и он потеряет силу. Впрочем, великий друг Петроса был настроен довольно оптимистично. Он сказал, что у него есть план. Первая часть плана состояла в том, что Прометей собирался увеличить свою популярность среди диких народов, в том числе, у себя на родине. Что касается второй части плана, то ее, по расчетам Прометея, должна будет выполнить сама Стебнéва.

Маришка снова читала Булгарина. Медленно, раз за разом, водя аккуратным розовым ногтем, перечитывала строчки, где юный Ян Тадеуш присутствует при разговоре с духами. Петя еще с прошлого раза выучил страницу наизусть, и сейчас, пользуясь боковым зрением возлюбленной, старался осмотреться в знакомой комнате. На окне в тонкой хрустальной вазочке стоит сухая роза – Петя помнил, как совсем недавно покупал ее у хитрой старушонки возле метро. На деревянных ящиках перед другими бабушками лежали цветы, выращенные на собственных огородах, в основном благоухающие пионы, а пронырливая старушка где-то, возможно, в соседнем цветочном магазине, уже по позднему времени закрытом, раздобыла пару розочек. Увидев, что Петя нацелился на розы, и бросив оценивающий взгляд на Маришку, она заломила такую цену, что бабушки по бокам аж прикрыли открывшиеся рты ладонями. Маришка возмутилась и стала за руку тянуть Петю прочь от старой вымогательницы. Петя вырвался и купил розочку. Помнится, они даже слегка поругались из-за этого. Столько всего произошло, а сухая розочка все стоит, думал Петя.