Ангел Паскуале - [89]

Таддеи вглядывался в туманное черно-коричневое изображение.

— Я помню, как это делалось, — сказал он. — Нам пришлось сидеть неподвижно целых две минуты, а потом болели глаза от ужасной вспышки света. А, вот и несчастный Рафаэль! — Все в комнате молчали, пока купец разглядывал картину. — Так что, — спросил он наконец, — какое отношение это имеет к делу?

— Когда была сделана картинка? — спросил, в свою очередь, Паскуале.

— Ну как же, между переменами. Когда точно, не помню. Хотя нет, это было как раз перед убийством Рафаэля. К чему ты клонишь?

— Посмотрите на задний план, синьор. Вы увидите слуг, собирающихся подавать вино к новому блюду. По счастью, все они подчинились требованию стоять неподвижно. Вы увидите человека за плечом Рафаэля. Я его знаю. Это слуга Паоло Джустиниани, тот самый человек, который пытался схватить меня перед Палаццо делла Синьория, который позже пытался проникнуть в комнату Никколо Макиавелли, когда я тоже был там. Возможно, вы помните его, синьор Таддеи. У него огненные волосы и молочно-бледное лицо.

— Даже если ты сумеешь доказать, что эти рассуждения логичны, у нас все равно есть только твое слово, будто этот слуга тот, кем ты его называешь.

Паскуале поглядел через плечо и, к своей радости, увидел Великого Механика, ковыляющего вслед за слугой Таддеи, за ним шел Якопо в своих сверкающих доспехах.

— Что касается верности моего слова, вот мой друг, готовый поручиться за меня. Надеюсь, вы его знаете, синьор.

Таддеи проследил за взглядом Паскуале, затем в изумлении вскочил с места, роняя на плитки пола шахматную доску и фигурки слоновой кости. С громадным и, кажется, искренним благоговением он взял Великого Механика под руку и подвел к собственному стулу. Судя по всему, даже Кардано был поражен его появлением, он стоял в сторонке и восторженно глядел, как купец уселся на стул напротив Великого Механика и принялся засыпать его вопросами.

Великий Механик отвечал нервной улыбкой и покачиванием головы и дал понять, что за него будет говорить Якопо. В конце концов, он был уже старик со слабым здоровьем, утомленный нарушением привычного хода своей жизни и пешим переходом от Большой Башни к Палаццо Таддеи. Он скорее упал, чем сел на стул, который пододвинул ему Таддеи, отказался от вина и через Якопо попросил воды. Его глаза за синими линзами очков были полузакрыты.

Якопо стоял за стулом учителя, явно забавляясь поворотом событий, он сообщил, что его господин поможет всем, чем сможет, в деле Паоло Джустиниани.

— Он похитил кое-что принадлежащее моему господину, некую безделицу, которую необходимо вернуть. — Якопо наклонился, чтобы выслушать Великого Механика, и прибавил: — Или уничтожить, говорит мой учитель. В любом случае она не должна попасть в руки испанцев.

Паскуале объяснил, быстро, как только сумел, что речь идет об изобретении, которое изначально, по приказу Паоло Джустиниани, действующего в качестве агента испанцев, похитил Джулио Романо. Что савонаролисты, не доверяющие Джустиниани, схватили его, Паскуале, поскольку хотели получить изобретение и сразу же передать его своим хозяевам. Что этот самый Паоло Джустиниани не только действовал как посредник в деле с похищением модели, но еще и был организатором убийства Рафаэля и, должно быть, именно он похитил тело художника.

— Это сделано либо по приказу испанцев, либо просто из желания получить деньги за тело. Когда же Джустиниани узнал, что изобретение у меня, он решил убить двух зайцев сразу и предложил тело Рафаэля в обмен на меня и бедного Никколо Макиавелли, понимая, что мы оба знаем, где находится изобретение. Но савонаролисты отбили нас по дороге, хотя я не стану притворяться, будто бы благодарен им.

— А разве не любопытно, что этот молодой человек сбежал, тогда как синьор Макиавелли не смог? И мы до сих пор не получили этому объяснений, — выразил сомнение астролог.

— Ему можно доверять. Мой учитель считает его честным молодым человеком, — вступился за художника Якопо.

Пока Паскуале говорил, Великий Механик выбрал лист бумаги из кучи на полу и начал что-то чертить на обратной стороне, быстро покрывая его маленькими схемами. Затем он поднял лист и сказал:

— С моей помощью вы легко сможете захватить этого так называемого мага врасплох. Если у него не останется времени ни на что, только на отражение нашего нападения, он не успеет уничтожить тело Рафаэля. И, что гораздо важнее, он не сможет обрушить свою месть на моего бедного заблудшего Салаи. Я сам надеюсь достучаться до его черной души.

— Нам бы хотелось, чтобы никто не пострадал, — произнес синьор Таддеи, — но я вынужден спросить о цене этого предприятия. Я не беден, что правда, то правда, но и для меня это может оказаться накладно, особенно во внезапно ставшие столь трудными времена. Вы говорите, это ваше изобретение имеет исключительную ценность?

— Оно уже обходится слишком дорого, — ответил Великий Механик.

— Мой учитель хочет сказать, что о цене мы договоримся, — пояснил Якопо.

Великий Механик поморщился при его словах, но ничего не возразил.

Таддеи обратился к своему астрологу:

— А что скажешь ты, Джироламо? Возможно такое организовать?