Ангел над городом. Семь прогулок по православному Петербургу - [11]
Поразмыслив, Петр I приказал «пробить в землю две дыры и, вырубив две березы тонкие, но длинные, и вершины тех берез свертев», вставил деревца в землю, будто ворота в будущий город. Орел же опустился с высоты и “сел на оных воротах”. Орла снял ефрейтор Одинцов и поднес государю, который пожаловал гордую птицу комендантским званием.
Оной орел зимовал во дворце; по построении на Котлине острову крепосьти святого Александра оной орел от Его Царского Величества во оной Александровой крепости отдан на гобвахту с наречением орлу комендантского звания».
Тень императорского орла упала и на чертеж будущей Лавры. Как утверждают историки, на первом плане монастыря «Жывоначальныя Троицы и святаго благовернаго великого князя Александра Невского», изготовленном первым петербургским архитектором Доменико Трезини, все здания были расположены таким образом, что если бы смотреть на них сверху, то они представляли бы собою фигуру орла с распростертыми крыльями.
На этом чертеже, запечатлевшем орла, витавшего 14 мая 1703 года в небе над головою Петра I, собственною рукою императора было начертано: «Во Имя Господне, делать по сему».
Однако воплотить в камне нарисованного Доменико Трезини орла не удалось. Фасад монастырского строения вместе с включенным в него храмом Святой Троицы были обращены на восток, к Неве. С востока предполагался и вход в собор, а это противоречило принятой в православии ориентации на восток церковного алтаря.
Когда Петр I принимал решение о возведении монастыря «Жывоначальныя Троицы и святаго благовернаго великого князя Александра Невского», вся территория города представляла собою пустынную, покрытую лесными зарослями и болотами территорию, и можно было строить монастырь где угодно. Почему решили строить его на Монастырке, которая называлась тогда рекой Черной?
Как пишет П. Н. Петров, один из первых историков Петербурга, «на месте Александро-Невской лавры находилась деревня Вихтула, которую первоначально описыватели местности Петербурга, по слуху, с чего-то назвали Викторы, приурочивая к ней место боя Александра Невского с Биргером».
Мысль о строительстве монастыря во имя Александра Невского окончательно сформировалась у Петра I, когда одержана была Полтавская победа, когда взят был 13 июля 1710 года Выборг. Как отмечено в его журнале: «Государь, будучи в Петербурге, осматривал места, где указал строить монастырь во имя Святой Троицы и святого Александра Невского».
Феодосий (Яновский) был назначен тогда архимандритом, и в присутствии Петра I он тут же водрузил два креста. На кресте, поставленном на правом Берегу реки Черной (Монастырки), была сделана надпись: «Во имя Отца и Сына и Св. Духа. Повелением пресветлого Величества на сем месте иметь создатися монастырь».
Крест на левом берегу украсили стихи:
Надпись для современного человека загадочная, а для понимающего, что «обонполный» обозначает «находящееся на другой стороне», – изумительная по своей бессмысленности. Получается, что этот крест обозначает то, что сказано на кресте, находящемся на другом берегу реки. Однако, когда началось строительство Лавры, в двустишье этом обнаружился глубокий, хотя наверняка и неведомый самому автору смысл…
Вымощенный брусчаткой и каменной плиткой проход от надвратной «Скорбященской» церкви к мосту через Монастырку ограничен сейчас каменными оградами. По левую руку находится Лазаревское кладбище, по правую – Тихвинское.
Захоронения на этих «обонполных» кладбищах начались после кончины 18 июня 1716 года царевны Натальи Алексеевны, которую можно, наверное, считать первым петербургским драматургом и которая в свободное от писания пьес время занималась воспитанием племянника, царевича Алексея Петровича.
Однако главное достоинство Натальи Алексеевны заключалось в другом.
Царевна так искренне любила все, что нравится ее венценосному брату, что Петр I не мог не ответить взаимностью. Любовь эта была столь сильна, что, желая непременно участвовать в похоронах сестры, Петр, когда она скончалась, приказал дожидаться его возвращения из-за границы. Наталья Алексеевна полтора года после своей кончины ждала погребения и была похоронена только 17 ноября 1717 года. А 25 апреля (6 мая) 1719 рядом с любимой сестрой Петр I похоронил трехлетнего сына от Екатерины Алексеевны, Петра Петровича – любимого Петрушку, Шишечку.
Потеря эта была для Петра I страшна еще и потому, что, освобождая Шишечке путь к престолу, он свел в могилу своего старшего сына, царевича Алексея, оставив в результате русский трон без наследника.
Над могилами сестры и сына царя была возведена часовня во имя Воскрешения святого Лазаря, давшая имя всему кладбищу. Со временем часовню стали называть Лазаревской усыпальницей. Это длинное одноэтажное здание с невысоким куполом расположено на берегу реки Монастырки.
Через несколько лет останки Натальи Алексеевны и Петра Петровича были перенесены из Лазаревской усыпальницы в Благовещенскую церковь, но Лазаревское кладбище так и осталось самым привилегированным кладбищем Петербурга, при Петре I для совершения там захоронения требовалось личное разрешение императора.
