Ангел на плече - [20]

— Это наш проводник? — кивнула в сторону паренька Аридэль.

— Нет, это мой оруженосец, — уточнил я. — Но он из местных так, что дорогу знает.

— Хорошо, — она развернула коня и пустила его быстрым шагом.

Мы тоже чуть пришпорили своих животных, догоняя всадницу. Местные провожали нас взглядами, пару работников помахали нам вслед. Вот и начался мой путь к славе и величию. Пронеслась у меня в голове пафосная мысль.

— До Чертовой горки верст двадцать будет не меньше, — обгоняя эльфийку крикнул Никита, чтобы я тоже слышал. — На Климовском хуторе заночуем, а с утра двинем дальше.

— А до него далеко? — Аридэль не приходилось повышать голос, его чистота позволяла хорошо ее слышать.

— Нет, версты три, — парень, зачем то показал три пальца на поднятой руке. — Быстро доберемся, еще солнце не сядет. — Поднял взгляд на клонившееся к горизонту светило.

Смотри-ка я даже и не заметил, как пролетел мой первый день. Когда появился, Никитка грелся у потухшего костра в видавшей виды рубахе и звезды только начинали гаснуть на утреннем небе. А сейчас уже поздний вечер и мой оруженосец на собственном коне показывает мне дорогу, облаченный, пусть и не в блестящие, но все же доспехи.

В желудке неприятно заурчало. Цифровое тело напомнило, что я ел последний раз у того самого костра, и неожиданно почувствовал слабость. Надо соблюдать режим в питании и во сне, решил я для себя, залезая в сумку и доставая местную «шаверму». Их у меня оставалось еще две. Тело сигнализирует об усталости тогда, когда выносливость в критической зоне и стремится к нулю. А доводить до такого состояния себя любимого в игровых мирах небезопасно. Вдруг война, а я уставший.

Откусывая небольшие куски, я озирался по сторонам. Слева неспешно текла речушка, шириною не более двадцати метров. Она то приближалась к узкой дороге, по которой ехали мы, то вновь ныряла в редкий лесок. Справа широкие луга с холмиками и высоким кустарником, постепенно переходили в более холмистую местность, где все чаще росли небольшие группки деревьев. Впереди темным пятном маячил далекий лес.

Оценив для себя ширину реки, я вспомнил, что хотел у своего оруженосца расспросить о мерах длинны и расстояниях принятых в этом уголке Энрота, дабы заполнить некоторые пробелы в собственных знаниях.

Выяснение и сопоставление местной и метрической систем заняло без малого с полчаса. В результате я смог разобраться, после того как мы дошли до локтя. Местный локоть был равен приблизительно пятидесяти сантиметрам, восемь локтей составляли аршин равный четырем метрам, сложив сто аршинов, мы получали сажень, а уже пять саженей давали полноценную версту. Проведя в голове нехитрые арифметические вычисления, я выяснил, что верста равна двух стандартным километрам. Разбираться с измерением мелких предметов, опускаясь до вершков и ноготков, я не стал. Конечно, древнерусские меры длинны были применены разработчиками в довольно свободной трактовке и в прямом смысле притянуты за уши. Они были взяты скорее для полноты создания колорита славянского быта. Как и меры объема: чарки, штоф, четверть и бочка с ведром, но на них я заострять внимания не буду. Для себя я, конечно, выяснил их соответствие с близкими мне миллилитрами и литрами, заняло это, правда, гораздо больше времени, нежели с верстой.

Эльфийка поначалу прятала свою улыбку, слушая наш разговор, он был довольно оживленный и порой переходил в откровенную перепалку. Когда Никитка тупил с объяснениями, а я пытался разобраться в созданных им образах. Видя отсутствия внимания с нашей стороны, она перестала скромничать, и открыто улыбалась, пару раз даже позволила себе громко рассмеяться.

Так за разговорами мы преодолели возникший с обеих сторон дороги, край Туманного леса и когда на землю начали опускаться сумерки, выехали к Климовскому хутору. Что стоял на большой поляне окруженной редколесьем.

Несколько хозяйственных построек и три дома, один из которых был трехэтажным с двумя печными трубами на покатой, крытой глиняной черепицей, крышей. Большое подворье огорожено высоким забором из бревен, с двустворчатыми воротами, которые сейчас были открыты. На подворье стояло пару бревен коновязи, открытая кузня с потухшим горном, перекошенное строение напоминавшее амбар или склад, конюшня, длинная поилка для лошадей у ее стены, несколько сараев и баня. Из трубы, которой шел белый дым.

На крыльце большого дома дремал худосочный мужичок в линялой синей рубахе с надетой поверх нее выцветшей мышиного цвета безрукавке. Между редкими усиками, что едва прикрывали верхнюю губу и такой же жидкой бороденкой, черный провал приоткрытого рта с парой черных гнилых зубов. Откуда раздавался булькающий звук, который мог означать что угодно только не храп.

У коновязи стояла пара кобыл, я бы сказал жалкая пародия на тех животных, чьими представителями являлись два красавца. Мой Буцефал и эльфийский Ветерок, кличку своего коня сказала мне Аридэль. Даже пегая кобыла Никитки на фоне выше представленных кляч, могла смело претендовать на победу в любом конкурсе, где будет принимать участие это. У кузни стояла телега с какими-то коробами и набитыми мешками.