Ангел мой - [26]

-Семеныч, ты как, цел? Максим достал еще один фонарь, который был у него в кармане, и посветил, что бы лучше увидеть повреждение. Семеныч пытался выбраться из завала, он как бульдозер, работал руками, прочищая себе путь, но не мог вызволить ногу, которая была зажата каменной глыбой.

-Сейчас, я тебе помогу, подожди. Тело у Макса болело нещадно, он аккуратно подполз и попытался отодвинуть камень, но видимо сил у молодого человека не хватало и он попытался в раскачку расшевелить его, и у него получилось, камень немного сдвинулся и он осторожно вытащил пострадавшую конечность товарища по несчастью. Оглядевшись, он увидел, что несколько человек уже тоже пришли в себя, и помогают пострадавшим, всего их было человек пятнадцать и трое были с серьезными травмами, один скорей всего с переломом руки, у второго сильно кровоточила голова и он громко орал от боли и еще один, ели дышал, так как ему на грудь упал кусок какой -то конструкции, видимо ребра, явно пострадали но, а в целом остальные были в порядке.

-Я так понимаю, произошел повторный взрыв, спросил какой- то парень, толи Леша толи Паша. Максим точно не помнит, так как он из другого отряда медиков, тот прислушивался к груди мужчины, которому было сложно дышать, и как понял Макс, парень пытался вправить кости, мужик громко заорал и потерял сознание. Толи Леша толи Паша проверил пульс, прислушался к дыханию, которое вроде бы стало ровней и, посмотрев по сторонам, нашел свой чемоданчик и достал нашатырь, пострадавший нехотя очнулся, а медик принялся его перебинтовывать. Шахтеру, у которого была пробита голова, тоже помогли, остановили кровотечение и перебинтовали. Как объяснил Семеныч, их закрыло как в отсеке, и где то за завалом были те, кому они должны были помочь.

-А вообще скажу я вам ребята, на минуту раньше произошел бы взрыв и хана всем, хорошо, что из подъемника вышли, если на полпути, раскололо бы как орехи. Сели думать, как выбираться? пару ребят предложили никуда не выбираться, а подождать пока их спасут.

Мы в таком не удачном месте, что искать нас здесь врятли будут, я бы на их месте пошел правее, как раз там где раненые, но туда довольно далеко. Какой толщены завал я не знаю, так что ребятки у нас часов десять, двенадцать скоро сядут аккумуляторы на фонариках а там и воздух закончится от такого прогноза все приуныли.

-А как же рация? говорили, что волна должна ловить глубоко под землей? Спросил самый молодой Женька, он в МЧС только полгода, тот крутил и вертел выданную рацию, но звука слышно никакого не было.

-Ты же знаешь, они все только обещают, а на деле не хрена не работает. Очередная надежда рухнула, и на людей напала паника, Женька подозрительно шмыгнул носом, толи Леша толи Паша с горестным вздохом сказал.

-А у меня жена Любаша, первенца ждет, неужели я их не увижу и сына на руках не подержу. Среди остальных послышались нервные покашливания. У Макса тоже какой- то подозрительный ком в горле образовался и сделав несколько вдохов и выдохов он сказал.

-Не поддаемся панике, мы же профессионалы, да и, зная наших, они нас не кинут, а обязательно вытащат, помните в Чили по-моему, шахтеры два месяца под землей провели и все живы. Максим прислушался и услышал звук капающей воды. В забойном деле он ни чего не понимал и, как устроена шахта тоже, он вообще первый раз под землей, ну не считая метрополитена.

-Семеныч, а что там за шум, вода, что ли капает? Все прислушались, Семеныч вдруг подскочил и подставил ухо к заваленной стене.

-Ребятки думаю нам туда, там должна проходить труба воздуховода, по ней всегда вода стекает, там, по крайней мере, воздух есть. Все кто мог ходить и, двигаться начали разгребать завал, в ручную и подручными средствами Семеныч командовал и у всех появилась надежда на спасение. У Максима перед глазами стояли лица любимых людей, сестры, Тимки и главное Алесино, он думал, как же будет ужасно, если он их никогда не увидит. Весь коллектив работал слаженно уже не первый час, Семеныч приказал экономить аккумуляторы и использовать по два фонаря, остальные отключали, судя по часам, они под землей уже восемь часов, но звук воды был все ближе и, это подавало надежду на спасение. Максим присел отдохнуть и чтобы совсем не расклеиться начал вспоминать Алесю, её постоянно взъерошенные волосы, сияющие глаза и то, как она мило краснеет, когда смущается, он прикрыл глаза и прошептал.

-Учти ангелок, если я отсюда выберусь, неделю тебя из кровати не выпущу.

Алеся встретились с Юлей в поезде, который проходил через Загорск. Девушки с бледными и заплаканными лицами сначала полчаса молчали, а затем Юля начала сквозь всхлипы рассказывать о том, как тяжело прошло у них детство, когда родители погибли в аварии и дети остались одни.

-Максюшке, тогда было десять, а мне пятнадцать почти шестнадцать, сначала мы жили у моей крестной, а потом брата отдали в детский дом, так как крестная сама была на пенсии по инвалидности, но она шила дома, а я ей стала помогать, поэтому меня оставила и оформила опеку. Макс тогда очень повзрослел, до аварии он был капризным ребенком, думающим только о себе, а после стал ответственным, серьезным и даже сам попросился в детский дом, видя как тете Тае тяжело с нами. Я тогда ревела, не хотела его отпускать, но ходила его навещать каждые выходные. Он хоть и не говорил, но я видела, что ему там было очень плохо, он стал, озлобленный, постоянно фыркал. Юля смахнула слезы, которые у неё текли по лицу и помолчав немного продолжила.