Ангел Экстерминатус - [129]

Мысль о возмездии Тиро и Сайбуса, которое последует, если что-то пойдет не так, заставила его руку замереть. Но даже если он узнает что-то важное, они все равно будут в ярости, так какой смысл колебаться? Тарсе было больно держать в вегетативном состоянии человека, которого можно было назвать живым лишь в очень узком смысле этого слова.

И, в сущности, разве не причиняли они Брантану больше вреда тем, что держали его в таких условиях?

Разрешив моральную проблему, Тарса быстро установил биозаписывающее оборудование, подсоединив свой нартециум к контейнеру, чтобы отслеживать все физиологические параметры Ульраха Брантана. Если уж он решил это сделать, он должен сделать это правильно, не оставляя ничего на волю случая, используя все возможности собрать как можно больше информации.

Подготовив все необходимое, Тарса разблокировал пульт управления. Он вдохнул морозный воздух, на этот раз чувствуя, как холод стерильного апотекариона проникает в кости. Или это был холод неуверенности? Он уже принял решение и не знал, почему колеблется. Возможно, он давал себе последний шанс отступить, понимая, что может убить Брантана?

Тарса повернул медную рукоять силовой муфты на нулевое деление, и стазис-поле опустилось, как театральный занавес. Спирали тумана в контейнере завертелись, когда внутри снова потекло время, возвращая застывшего капитана в общий поток вселенной. Перейдя этот рубикон, Тарса начал небольшими приращениями поднимать температуру. Его нартециум начал мигать и щелкать: в его катушки памяти хлынул поток данных. Приборы бионаблюдения затрещали, принимая от оттаивающего тела новые показания, и принялись выплевывать перфорированные ленты с информацией.

Приборы показывали возрастание нейронной активности в предфронтальных долях и увеличение числа синаптических связей в целом. Скоро мозг капитана достигнет состояния, при котором вернется способностью к узнаванию и когнитивной деятельности. Когда это случится, Тарсе надо будет задавать вопросы как можно более лаконично.

Мозговая активность продолжала возрастать, а Железное сердце на его глазах выпускало в тело Брантана новые нити в волос толщиной. Сегментированные конечности скользили по телу, словно выискивая что-то, а само Сердце испускало тонкие струйки ядовитого дыма, пахнувшего гнилой плотью.

— …тья, — произнес Брантан, завершив предложение, начатое несколько недель назад.

— Капитан. Я апотекарий Тарса. Ваши раны затягиваются, но я еще собираю данные, чтобы установить причину.

Пауза — пока едва оттаявший мозг капитана пытался догнать настоящее.

— Миссия?

— Продолжается, — ответил Тарса, наблюдая за резко возросшими потоками данных от контейнера. — Мы на искомой планете, ваши воины пытаются сорвать планы предателей.

Мозговая активность Брантана внезапно подскочила, изобразив на графике колебания, подобных которым Тарса еще ни разу не видел, и заставив тело капитана забиться в судорогах. Поднявшись, Тарса заглянул в контейнер: глаза Ульраха Брантана под стеклом начали мерцать зловещим зеленым светом.

— Йидрис…

— Капитан?

— Этот мир. Мертвые называют его Йидрисом.

— Капитан, я не понимаю, — сказал Тарса. Возможно, пока капитан был заперт в стазисе, его посещали видения? Это должно было быть невозможно, но если миссия в сердце варп-шторма чему-то и научила Тарсу, так это тому, что слова вроде «невозможно» предназначались для глупцов и невежд. Зеленый блеск в глазах Брантана ясно свидетельствовал о том, что что-то не так, но он не решался понизить температуру и вновь активировать стазис-поле.

Вместо этого он спросил:

— Какие мертвые?

— Души Йидриса, я слышу их всех. Они кричат в ужасе.

Голос капитана затих, и Тарса осознал, что синаптическая система Брантана деградировала до такой степени, что у того начали возникать слуховые галлюцинации. Позволить ему умереть сейчас, пока некогда выдающийся герой еще не превратился в бормочущего безумца, было бы милосердием.

— Вы должны остановить Ангела Экстерминатус, — сказал Брантан, когда Тарса занес руку над регуляторами температуры.

— Что вы сказали? — спросил Тарса. Импульс данных, переданный Сабиком Велундом, включал упоминание о мифическом создании, но в словах Брантана явно чувствовалась конкретность, связь с настоящими событиями.

— Он собирается возродиться на Йидрисе. Вы должны ему помешать.

Тарса попытался связать слова капитана с тем, что Велунд и Шарроукин услышали на Гидре Кордатус. Ангел Экстерминатус был мертвым богом эльдар, заточенным под поверхностью планеты верховным божеством их расы. Они не знали, каким реальным событиям соответствовал этот миф, но что-то странное было в этих словах.

— Что такое Ангел Экстерминатус? — спросил Тарса, инстинктивно понимая, что это самый важный вопрос, который он когда-либо задаст.

— Все самое худшее в мире, облеченное в плоть.

— Откуда вы это знаете?

— Этот мир живой. Он взывает о помощи. Он ждет.

— Ждет? — переспросил Тарса. — Ждет чего?

— Чтобы его создатели вернули мертвых домой.

Гробницу оцепили, и стало сразу очевидно, что для ее взятия не потребуется длительной осады. У нее не было оборонительных сооружений, не было орудий на огневых позициях, подходы к ней не покрывали глубокие траншеи, кострища, минные поля или мотки колючей проволоки, а в портале между кристаллическими гигантами не стояло никаких ворот.