Ангел боли - [3]

Стерлинг отодвинулся, чтобы освободить место Люку и Марвину, поднявшим хрупкий гроб на уровень земли. Надежно установив гроб, Марвин наклонился, чтобы достать лопаты; он подождал, пока Люк выкарабкается из ямы, а затем передал инструменты ему. Люк бросил лопаты на землю и протянул руку здоровяку, помогая ему выбраться из глубокой могилы.

Когда яростный крик неожиданно прорезал тишину, Люк замер. Он почувствовал, что рука Марвина вцепилась в его руку, и едва не позволил парню упасть в могилу. Затем, словно паника придала ему дополнительные силы, он дернул изо всех сил, и верзила с трудом выкарабкался на край ямы. Они вместе обернулись, и Люк увидел, что второй фонарь раскачивается в зарослях между часовней и домом. Два человека спешили через лужайку к арке ворот.

Стерлинг выругался. Было очевидно, что он не знает, как действовать дальше.

— Стена! — воскликнул Марвин, имея в виду стену, которая отделяла кладбище от улицы. Но стена была почти шести футов высотой, и Люк представлял, как тяжело будет перевалить гроб через такую преграду. Одни бы они легко вскарабкались на стену, если бы побег был их единственной целью — но и Люк, и Стерлинг не собирались уходить без своей добычи.

— Поднимите гроб! — приказал их господин. — И будь вы прокляты, если уроните его!

Люк наклонился, но Марвин продолжал неуверенно стоять, и Люку пришлось дополнить указания Стерлинга своим энергичным замечанием. Марвин, наконец, снизошел до их слов и взялся за свой конец гроба, однако когда они подняли ящик, бежать было уже некуда. Двое мужчин достигли ворот, и сердце Люка пропустило удар, когда он увидел, что один из них несет ружье. Это был старый спортивный образец, но ружье есть ружье, и из него можно было застрелить любого из троицы. Люк узнал в одном из мужчин Джеймса Остена и отвернулся, надеясь, что стоит достаточно далеко от фонаря Стерлинга, чтобы в свой черед быть узнанным.

— Стоять! — выкрикнул Стерлинг; тон его быть столь повелителен, что двое и правда замерли. Оба они были одеты совсем не подходяще для ночных вылазок, и стоило им остановиться, как они явно засомневались в собственных намерениях. Остена должен был насторожить тот факт, что на кладбище находились трое, в то время как у его ружья был только один ствол — но доктор все же поднял оружие, угрожая всем троим.

— Не стреляйте, доктор Остен, — немедленно сказал Стерлинг, что было явным безрассудством. — Местный закон не освободит вас от ответственности, что бы я тут ни делал.

Остен являлся человеком науки и рассудка, как и Джейсон Стерлинг, но он был слишком зол и напуган, чтобы сохранять присутствие духа. Доктор прицелился, и Люк был уверен, что он выстрелит.

Но у доктора не оказалось ни единого шанса.

Неожиданно Остен отшатнулся назад, его белая ночная сорочка странным образом вздыбилась, пересеченная неясными тенями. На мгновение, но лишь на мгновение, показалось, будто сорочка разорвалась.

К своему восторгу Люк увидел, что темными силуэтами, материализовавшимися на одежде доктора, были летучие мыши — они стаей вылетели из мрака, чтобы напасть на человека и вцепиться в него. Мыши вились вокруг его тела, как мошкара вокруг пламени свечи; некоторые, видимо, вцепились в его лицо и волосы, так как Остен немедленно бросил ружье и стал отрывать мышей от лица. Твари были очень маленькими — вряд ли крупнее, чем обычная мышь — но их там были сотни, и они нападали на врага с яростью, которая не соответствовала их размерам.

Марвин слабо взвизгнул от ужаса, но не отпустил свою ношу. Люк резко выдохнул, охваченный радостным удивлением: его странный инстинкт, советовавший ему любить покров тьмы и доверять созданиям мрака, не подвел его.

Остен закричал и упал на землю. Слабый крик боли, а не леденящий кровь вопль, но он был исполнен потрясения и ужаса. Доктор размахивал руками, сбивая маленькие тельца, безумно мечущиеся возле лица, а все мускулы его тела конвульсивно сокращались в борьбе с ужасной хваткой тварей, вцепившихся в одежду и кожу. Пришедший с ним слуга упал на колени и тоже пытался прогнать летучих мышей прочь, но он явно был слишком напуган происходящим.

Слуга Остена уронил свой фонарь, его пламя еще несколько секунд робко мерцало, прежде чем потухнуть. Темнота оказалось большим, чем смог вынести этот человек, он внезапно поднялся и бросился прочь в слепой панике, оставив своего господина на произвол ночных охотников. Остен больше не кричал, отмахиваясь из последних сил, он лишь издавал слабые шипящие звуки, которые не посрамили бы его самых несчастных пациентов из приюта в Хануэлле.

Фонарь Стерлинга давал достаточно света, чтобы Люк мог разглядеть, что же произошло. Случившееся с Остеном разложило его сознание на безумный спектр ощущений, отправив разум балансировать между миром людей и великим запустением иного мира.

«Разорвите его! — тем временем мысленно кричал Люк. — Пейте его кровь, высосите её до капли! Пусть его судьба послужит уроком всякому, кто посмеет помешать делу Дьявола!».

Стерлинг каким-то образом сохранил достаточное присутствие духа, чтобы приказать своим слугам: «Идем!» Что более важно, у него хватило мужества провести их через ворота мимо тела упавшего старика, над которым стаей кружили летучие мыши. Люк последовал за Стерлингом, и даже суеверный Марвин был вынужден двинуться с ними.