Ангел боли: Путешествие по Апеннинам - [51]

Вирджил Даббс считал, что сначала должны высказываться остальные. Американец был готов послать Луизу на встречу с маньяком, задействовав для этого все возможные технические средства защиты и наблюдения. Но он догадывался, какие личные отношения сложились между Дронго и синьоритой Фелачи, и потому не хотел лишний раз волновать коллегу. Оставался Дронго. А для него согласиться с предложением маньяка означало не только подвергнуть Луизу Фелачи невероятному риску. Он закрыл глаза, вспоминая все, что уже было в его жизни. И Натали, заслонившую его в Венском аэропорту, и Марию, так нелепо покончившую с собой. Он всегда помнил этих двух женщин, которые были в его жизни и так быстро из нее ушли. Нет. На его век смертей более чем достаточно. Он не допустит встречу Луизы с этим хитроумным негодяем. Сердце может не выдержать такого кошмара.

Но с другой стороны… Открыв глаза, Дронго посмотрел на сидевших рядом с ним мужчин. С другой стороны, существование этого маньяка означает постоянную угрозу многим другим женщинам в этом мире, и более того — конкретно лично их женам, дочерям, подругам близких друзей. Существование этого недочеловека означает, что по всей Европе, в любой ее точке, в любом городе и любой деревне никто не сможет жить спокойно. Нет. Так тоже нельзя.

— Мы должны что-то решить, — тяжело проговорил наконец Брюлей.

— Что вы предлагаете? — спросил Даббс.

— Обсудить предложение убийцы, — ответил Брюлей. — Но если вас интересует мое мнение, то скажу сразу — я против. Ему нельзя доверять. Он хочет устроить нам ловушку и снова показать, насколько он сильнее нас всех.

— А я считаю, что нужно продумать систему защиты и согласиться на эту встречу, — осторожно заявил Даббс. — Можно стянуть туда лучшие силы всей Италии, если понадобится вызвать профессионалов из Интерпола, перекрыть все возможные пути отхода и попытаться взять его живым…

— Во Флоренции мы уже сделали такую попытку, — напомнил Брюлей. — И чем она закончилась?

Даббс хотел возразить, но не успел. В комнату, не спросив разрешения, буквально ворвалась Луиза. Она была не просто сердита, но и заметно волновалась.

— Синьор комиссар, — начала Луиза на итальянском, обращаясь к Террачини, — от наших сотрудников я узнала, что убийца прислал новое сообщение. Но мне как офицеру, занимающемуся этим делом уже несколько дней, никто не сказал об этом. Насколько мне известно, в новом сообщении он назначает свидание через два дня в Венеции и там фигурирует моя фамилия?

— Сядьте, — недовольно изрек Террачини. — Сядьте и успокойтесь. Мы еще пока ничего не решили.

— Но речь идет обо мне, — повысила она голос.

— Речь идет об убийце! — сорвался на крик Террачини. — Речь о маньяке, которому нравятся женщины вашего типа. И я не могу посылать на встречу с ним молодую женщину…

— Я офицер полиции, — напомнила Луиза.

— …пусть даже офицера полиции, — закончил кричать Террачини. — И вообще выйдите отсюда!

— Какое решение вы примете, синьор комиссар?

— Об этом вы узнаете в свое время. — Террачини устало отмахнулся, показывая ей на дверь.

Луиза обернулась и обвела взглядом остальных. В ее глазах плескалось бешенство.

— Вы хотите, чтобы он продолжил убивать? — в упор спросила она по-английски.

— Мы хотим его остановить, — ответил Террачини, — но не таким способом. Я не имею права подставлять моих офицеров ради прихоти маньяков. Если вы этого не понимаете, то я вам приказываю выйти из помещения, в которое вас никто не приглашал.

— Это из-за него? — вконец разозлилась Луиза, указав пальцем на Дронго. У того внутри все замерло. Луиза обернулась к нему. Было видно, как сильно она волнуется. — Это ты… это вы… это вы меня не пускаете?

— Синьор Дронго еще не успел высказать своей точки зрения, когда вы ворвались в кабинет, — сказал Брюлей. — И на вашем месте я не стал бы никого обвинять.

Дронго посмотрел ей в глаза. Что-то изменилось в глазах Луизы, повернувшись, она вышла из кабинета. Террачини тяжело вздохнул.

— Может, и стоит отправить такую стерву к нашему маньяку, — неожиданно произнес он. — Наш убийца напрасно считает, что получит в ее лице большой подарок для его карнавала в Венеции. Думаю, он сильно ошибается.

— Это очень опасно, — вмешался Брюлей. — Нужно тысячу раз все продумать.

— А вы как считаете? — тактично спросил Террачини, взглянув на Дронго.

— Не знаю, — откровенно признался тот. — Это скверная идея. Она мне не нравится. Но я понимаю, что его нужно взять любым способом. Остановить. Только не знаю как. С одной стороны, это очень опасно… Мне кажется, решить должна сама синьорита Фелачи. Извините. Можно, я выйду?

Террачини кивнул, и Дронго торопливо вышел, чувствуя на себе сочувственные взгляды троих мужчин.

Луиза стояла в коридоре, прислонившись к стене. У нее был такой несчастный вид, что Дронго просто молча встал рядом. Она курила, не повернув головы.

— Между прочим, не знал, что ты куришь, — тихо заметил он.

— Иногда, — отозвалась она, по-прежнему не поворачивая головы. — Когда сильно нервничаю. Дурная привычка. Стараюсь отвыкать. — Луиза погасила сигарету и посмотрела, куда ее можно выбросить. Затем сделала три шага, бросила окурок в мусорное ведро. Несмотря на приличное расстояние метра в четыре, окурок точно попал в цель. Луиза повернулась, подошла к Дронго, встала перед ним и с некоторым вызовом произнесла: — Я должна извиниться. У меня сложный характер.