Ангел бездны - [14]
Он более или менее ловко пользовался рассуждениями, неоднократно слышанными из уст официальных лиц.
Она повесила трубку и, посмотрев в окно, убедилась, что дети играют во дворе.
В следующий четверг.
Она сгорала от любопытства. Придется подождать чуть меньше недели. Время уже начало сворачиваться, как кровь.
4
Ибо смерть неминуема для того, что рождено, а рождение неминуемо для того, что умерло. Прошу тебя, не скорби о том, что неизбежно.
Бхагават-Гита 11-27
«Убить фараона или помощника легионера…» – объяснила ему Соль. Легко сказать…
Никогда еще Пибу не представлялся случай кого-нибудь угробить. Однако со времени той бомбежки, которая стоила жизни его родителям и сестре, Южный Крест организовывал вылазки уже трижды. Пиб не испытывал судьбу. Декурион дал ему во временное пользование оружие – старый большой маузер – и три обоймы. Окончательно он выберет оружие, когда будет официально принят в ряды «подонков».
Они обрыскали квартал, развороченный градом ракет. Уносили главным образом деньги, драгоценности и другие ценные вещи, обшаривая трупы и обломки мебели. Южный Крест приезжал, как правило, одновременно со спасателями и всегда опережал силы внутреннего порядка. Грабители имели в распоряжении чуть меньше часа, чтобы прочесать развалины, что вынуждало их действовать твердо и организованно. Правило было предельно простым: при первом же свистке все прекращали поиски и со всех ног бежали к машинам. Опоздавшие пеняли на себя. Никогда еще ни один грузовик не вернулся назад, чтобы подобрать зазевавшегося «подонка». Тот попадал с лучшем случае к фараонам или к помощникам легионеров, а в худшем – к оставшимся в живых, обезумевшим от боли и гнева. Пиб, едва заслышав свисток, пускался наутек, как заяц. Гонимый страхом, он почти не касаясь земли проносился по грудам развалин и в исполинском прыжке приземлялся под брезентовый навес грузовика. В качестве добычи он приносил горсть пустяшных безделушек, хлама, которые центурион небрежно швырял в большой мусорный мешок.
В конце концов Пибу показалось, что ему удалось увильнуть от обычного условия для приема в ряды «подонков». Но как-то вечером в спальню нагрянул декурион и напомнил, что Пибу остается всего два дня, чтобы обеспечить себе место в Южном Кресте. Чтобы испытание было засчитано, ему потребуется свидетель. Декурион, восемнадцатилетний парень, у которого щеки были покрыты наполовину угрями, наполовину пробивающимся пушком, сел к нему на кровать под дружный скрип кожаной куртки и продавленных пружин.
– Слушай, Пиб, я к тебе очень хорошо отношусь, но если ты провалишь экзамен, мне придется тебя выкинуть. Сечешь?
Прежде чем скрыться за занавеской, Саломе посмотрела на него огорченно. Пиб не мог рассчитывать ни на нее, ни на еще кого-нибудь из членов декурии. В перерывах между налетами они хотели жить спокойно. Нечего было и думать, что кто-то из них будет рисковать, давая ложные показания ради новичка, которого подпирали сроки и у которого не было другого выхода, как решиться на самоубийство. А кому захочется сесть на борт полузатопленного судна… Как можно на них за это сердиться?
Сидя в кровати, Пиб глядел в слуховое оконце под потолком и чувствовал, что время несется в три раза быстрее, чем прежде. Дождь с ураганной силой хлестал по волнистому шиферу на крыше. Пиб в который раз вспоминал последние мгновения перед взрывом той бомбы – гудение самолетов, частое дыхание и стоны родителей, звук их трущихся друг о друга тел, он опять чувствовал, как на него накатывает страх, опять умирал от желания помочиться. Это было как в фильме, источавшем тревогу и несчастье. Или как в кошмарном сне. Он так до конца и не понимал, скучает ли он по своему семейству. Может, и да – ведь он все время ждал, что вот сейчас, как только откроется дверь, войдут его родители или сестра, что он их увидит в конце коридора, за занавеской или за загородкой. Они все еще жили внутри него, но были словно в тумане, как если бы взрыв навсегда смазал их контуры.
Дверь спальни отворилась с легким, скрипом, и в комнату проскользнула чья-то бледная и безмолвная тень. Пиб затаил дыхание, но через мгновение узнал Стеф. Он не видел ее уже почти десять дней. Как сказала Соль, Задница частенько так пропадала. Поскольку она принадлежала к «свободным элементам», то есть к тем, кто имели право отлучаться когда и куда угодно, она отчитывалась в своих передвижениях лишь самому командиру Сангоану или центурионам. Соль произносила «Задница» грубым тоном, скривив губы. Она терпеть не могла взрослых девиц, которые нарочно трясли грудью перед носом парней. Однажды Пиб случайно увидел, как Соль, стоя перед запотевшим зеркалом в общей душевой, изучала свою ПОГ – полностью отсутствующую грудь или плоское очертание груди.
У Пиба пробежали мурашки по коже. Ночной визит Стеф привел его в замешательство. На ней была широкая футболка, из-под которой торчали голые белые ноги. Она села на край кровати, положив ногу на ногу.
– Ты, кажется, еще не справился с испытанием, – прошептала она. – Надо бы поторопиться – у тебя в запасе всего один день и одна ночь.
Глобальное потепление, виртуальный секс, наемные убийцы, террористы —таков наш мир сегодня. Что будет, если в такой мир вновь явится Спаситель? В романе знаменитого французского фантаста Пьера Бордажа Евангелие сталкивается с современностью, вымысел —с хроникой событий, любовь —с ненавистью, а Церковь —с Христом, которого она не так уж и ждет. Появление романа произвело скандал во Франции, Люк Бессон заинтересовался этим сюжетом и взялся продюсировать киноверсию "Евангелия от змеи".
Пьер Бордаж — самый успешный из живущих ныне авторов научной фантастики и фэнтези Франции, и точка. У него такие тиражи, о каких другие авторы не смеют и мечтать. В списке его наград есть премии, о которых кто-то даже не мечтает. Он публикуется не меньше, чем в шести издательствах, и если кто-то захочет полететь в отпуск с полным собранием его сочинений, то при регистрации наверняка придётся доплачивать за лишний вес. Пьер Бордаж — единственный французский автор научной фантастики, который может жить за счёт писательства, и это не только по причине его литературного таланта, но и из-за поразительной продуктивности.Родился он в 1955 году в Вандее.
Содержание: 1. Пьер Буль: Планета обезьян (Перевод: Ф. Мендельсон) 2. Пьер Бордаж: Воители безмолвия (Перевод: Аркадий Григорьев) 3. Пьер Бордаж: Мать-Земля (Перевод: Аркадий Григорьев) 4. Пьер Буль: Бесконечная ночь (Перевод: В. Козова) 5. Пьер Буль: Дьявольское оружие (Перевод: Ю Денисов) 6. Пьер Буль: Загадочный святой. Просчет финансиста. Сердце и галактика (Перевод: Галина Домбровская) 7. Пьер Буль: Идеальный робот (Перевод: В Фиников) 8. Пьер Буль: Когда не вышло у змея (Перевод: М.
Человечество — НА ГРАНИ НЕБЫТИЯ.Не помогут ни политики, ни армии — потому что они уже попросту продались новым «хозяевам Земли».Продались СКАИТАМ. Странным существам из неведомых далей Космоса, захватившим власть уже почти над всей Вселенной.Теперь бросить вызов захватчикам — «чужим» может лишь жалкая горстка воителей безмолвия — таинственных носителей могущественного древнего Знания.Однако за девятилетним Жеком, отправляющимся на поиски воителей безмолвия, тайно следует агент скаитов, готовый подстроить защитникам людей смертельно опасную ловушку…Читайте увлекательную космическую оперу Пьера Бордажа — ШЕДЕВР приключенческой фантастики!
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.