Ангел без головы - [8]

О’Брайен изучил карту центральных районов города. Отыскать квартиру Уортингтона будет несложно. Он припарковал машину, вышел, хлопнул дверцей и быстрым шагом направился к жилому дому. Когда поднимался по лестнице, проверил в кармане пистолет. Если повезет, думал он, сегодня до полуночи буду в Нюрнберге. Там переночую, а потом на самолет – и в Париж.

О’Брайен поднялся на площадку, где находилась квартира Уортингтона, и, прежде чем позвонить, снял пистолет с предохранителя. Убедился, что тот свободно вынимается из кармана, а затем надавил большим пальцем на кнопку.

Короткая пауза, потом шаги – и дверь отворилась.

Перед ним стоял мужчина очень высокого роста. Светлые стриженые волосы, квадратное лицо, высокие скулы и зеленоватые глаза.

О’Брайен содрогнулся, узнав Маликова. Раньше он его не встречал, но видел фотографию в досье ЦРУ – ошибки быть не могло.

За спиной Маликова появились еще трое, у двоих в руках «стэны». Все трое были одеты в поношенные черные костюмы и черные шляпы и мрачно глядели на него, не двигаясь.

– Слушаю, – произнес Маликов.

Голос был вежливый, а зеленые глаза ничего не выражали.

О’Брайен быстро соображал. Поймали ли они Уортингтона? Похоже, что да. Иначе как бы они оказались в его квартире?

– Дома ли мистер Уортингтон? – спросил он. – Мне сказали, он дает уроки английского.

– Заходите, – сказал Маликов и сделал шаг назад.

О’Брайен колебался, но направленные на него «стэны» не оставляли выбора. Он прошел в гостиную. Трое за спиной Маликова продолжали буравить его глазами, не двигаясь с места.

– Мистера Уортингтона нет дома, – сказал Маликов, затворяя дверь. – Разрешите взглянуть на ваши документы.

Чуть пожав плечами, О’Брайен вынул паспорт и протянул Маликову.

– Как поживает мистер Дори? – поинтересовался Маликов, бросая документ тому из сопровождающих, у которого не было в руках оружия.

О’Брайен усмехнулся:

– Пока не умер… насколько мне известно. А как поживает мистер Ковский?

Так звали босса Маликова.

– Тоже жив, – ответил тот.

Повисла пауза, а потом Маликов продолжил:

– Вы немного опоздали. Уортингтон покинул квартиру примерно в десять часов утра. Пожалуйста, сообщите мистеру Дори, что я позабочусь об Уортингтоне. Пусть не волнуется: Уортингтон никуда не денется. – Маликов чуть поклонился. – Очень жаль, что вам пришлось зря съездить. Будьте добры, следуйте за этим человеком. Паспорт мы вам вернем в аэропорту.

Верзила, принявший паспорт О’Брайена, двинулся к выходу. О’Брайену оставалось лишь подчиниться. Он шагнул следом.

– Погодите секунду, мистер О’Брайен, – задержал его Маликов. – Я просил бы вас не возвращаться. Вам тут не будут рады. Понимаете?

– Конечно, – ответил О’Брайен. – Всего хорошего.

Когда он начал спускаться по лестнице, вдруг послышался сдавленный звук: плакала какая-то женщина в глубине квартиры. Должно быть, жена Уортингтона, подумал О’Брайен, мысленно содрогнувшись. Не хотелось бы ему оказаться на ее месте.

Маликов!

Он поморщился.

Глава вторая

– Послушай, киска, – сказал Гирланд, – через пять минут мне надо выходить. Может быть, ты уже допьешь это пойло и отправишься по своим делам?

Девушка, сидевшая напротив него, продолжала мешать соломинкой тающие кубики льда в бокале. Гирланд подцепил ее в кафе на левом берегу. Ей едва исполнилось восемнадцать, и она была совершенно очаровательна. Темноволосая, чувственная, в красных обтягивающих брюках и в белой в красную полоску блузке, – на такую красотку нельзя было сразу не запасть. Однако теперь, в квартире на улице Сюис, Гирланд с запозданием понял, что девица слишком молода для него и к тому же слишком жадна, да и вообще…

– Ты что, выгоняешь меня? – спросила она, склонив голову набок, – эту позу она явно скопировала с какой-то кинозвезды.

– Да, извини, именно выгоняю, – ответил Гирланд с чарующей улыбкой. – Мне пора уходить.

– И что, мы ничем не займемся? Разве я тебе не нравлюсь? Куда ты спешишь?

Гирланд вздохнул. «И какого черта, – подумал он, – я все время попадаю в такие истории? И никогда не могу сказать „нет“. Она выглядела божественно. Черт ее возьми! Нет, действительно красивая. Почему, как только женщины открывают рот, с ними становится так скучно? Вот молчала бы все время, можно было бы отлично с ней развлечься».

– Я тебя пригласил выпить. Ну вот мы и выпили. А теперь мне пора идти, – сказал он, поднимаясь. – Давай, счастливо, киска!

Она продолжала отпивать из бокала маленькими глоточками, надув свои и без того пухлые губы. Потом оглядела его высокую широкоплечую фигуру, его волевое лицо и седину, пробивающуюся в черных волосах. «Какой мужик!» – подумала она.

– Ты шутишь, наверное, да? – спросила она. – Я сюда пришла за делом. Не случайно меня прозвали Бедра-Шарниры. Ты меня не забудешь, парень! И чтобы получить удовольствие, надо всего лишь расстегнуть молнию у меня на брюках.

Гирланд рассматривал ее. Нет, все-таки в ее присутствии он чувствовал себя почти стариком. Такая откровенная сексуальность действовала как вылитый на голову стакан ледяной воды.

– Давай в другой раз, – сказал он. – А ну-ка, киска, сворачивайся, и пока.

Тут зазвонил телефон.

– Черт бы побрал эти аппараты, – сказала девушка. – Каждый раз, как мне попадается нормальный мужик, они принимаются звонить.