Анекдоты и предания о Петре Великом - [8]

Русскіе, разъяренные упорнымъ сопротивленіемъ шведовъ, и слышать ничего не хотѣли. Они ворвались въ послѣднее убѣжище шведовъ, разсѣялись по всему городу — и произошла кровопролитная рѣзня и грабежъ, въ которыхъ никому и ничему не было пощады.

Черезъ два часа въ городъ въѣхалъ самъ царь и приказалъ прекратить кровопролитіе. По городу поѣхали съ этимъ приказаніемъ трубачи, къ уцѣлѣвшимъ домамъ были приставлены караулы. Но трудно было унять освирѣпѣлыхъ солдатъ; какъ опьянѣлые, они забыли всякій страхъ и не хотѣли слушаться приказаній. Тогда Петръ, обнаживъ шпагу, поскакалъ по уликамъ города самъ возстановлять порядокъ. Онъ вырывалъ изъ рукъ солдатъ ихъ несчастныя жертвы, кричалъ, чтобы унялись отъ грабежа и кровопролитія, грозилъ, а одного солдата, не хотѣвшаго его слушать, въ гнѣвѣ закололъ собственною рукою. Войдя въ одинъ домъ, Петръ бросилъ на столъ окровавленную шпагу и сказалъ перепуганнымъ хозяевамъ:

— Не бойтесь: это не шведская, а русская кровь.

Когда порядокъ наконецъ былъ водворенъ, Петръ прибылъ въ городскую ратушу, гдѣ собрались уцѣлѣвшіе граждане. Между ними былъ и комендантъ Горнъ. Петръ подошелъ къ нему и далъ ему жестокую пощечину.

— Не ты ли, — сказалъ онъ въ гнѣвѣ, — виновникъ такъ много и безполезно пролитой крови! Не имѣя никакой надежды на помощь и никакого средства къ спасенію города, не могъ ли ты уже давно выставить бѣлый флагъ?[14] Смотри, — сказалъ онъ, указывая на свою шпагу, — этою шпагой я умертвилъ собственнаго моего солдата, чтобы удержать остальныхъ отъ грабежа и убійства, и къ этому они были приведены твоимъ безразсуднымъ упрямствомъ!

По приказанію Петра Горнъ былъ посаженъ въ городскую тюрьму, гдѣ до этого содержались русскіе плѣнные. Здѣсь Горнъ пробылъ въ заключеніи 12 дней, а послѣ перевезенъ въ Россію, гдѣ и оставался въ плѣну около 11 лѣтъ.

XV. Неблагодарный ученикъ.

5 ноября 1704 года Петръ заложилъ въ Петербургѣ Адмиралтейскую верфь. При заложеніи этомъ находившійся въ русской службѣ голландецъ, якорный мастеръ, представилъ государю одного изъ своихъ русскихъ учениковъ, какъ наиболѣе способнаго, объявилъ его своимъ подмастерьемъ и просилъ о прибавкѣ ему жалованья. Государь ничего не имѣлъ противъ прибавки, но просилъ мастера послѣдить еще за новымъ подмастерьемъ, чтобы вполнѣ убѣдиться въ его умѣньи.

Черезъ нѣкоторое время подмастерье самъ подалъ государю просьбу объ обѣщанной прибавкѣ. Петръ милостиво принялъ просьбу, но, прочитывая ее, увидѣлъ, что подмастерье, хвалясь своимъ искусствомъ въ кованьи якорей, прибавлялъ, что теперь государь не имѣетъ нужды въ голландцѣ-мастерѣ и можетъ ему отказать и такимъ образомъ сберечь платимое ему большое жалованье.

Великій государь считалъ неблагодарность однимъ изъ самыхъ презрительнѣйшихъ пороковъ и потому сильно прогнѣвался на просителя, бросилъ бумагу ему въ лицо и грозно сказалъ:

— Негодный человѣкъ! Это ли твоя благодарность къ твоему добродушному мастеру и благодѣтелю, который не только тебя обучилъ, но еще и мнѣ столь усердно одобрялъ и просилъ о прибавкѣ жалованья? Никогда я его не отпущу изъ моей службы, покамѣстъ самъ онъ отъ нея не откажется. А тебѣ, неблагодарный рабъ, не скоро еще прійдется получать прибавку къ жалованью.

Потомъ велѣлъ этого подмастерья передъ всѣми его товарищами и учениками высѣчь и отослать на другой якорный заводъ.

XVI. Опрокинутыя рюмки.

Въ 1708 году шведскія войска, подъ начальствомъ своего короля — Карла XII, вступили въ предѣлы Малороссіи. Карлъ XII, полагаясь на увѣренія малороссійскаго гетмана Мазепы, надѣялся, что вся Малороссія отложится отъ Россіи и соединится съ нимъ, но ошибся въ расчетахъ: къ нему присоединился лишь измѣнникъ Мазепа не болѣе какъ съ двумя тысячами собственнаго своего войска.

Петръ въ это время, противопоставляя Карлу свои силы, безпрерывно разъѣзжалъ по малорусскимъ городамъ, бывая всюду, гдѣ присутствіе его было необходимо. Проѣздомъ черезъ Кіевъ отправился онъ въ Кіево-Печерскую лавру, отслушалъ тамъ обѣдню и по окончаніи ея, сопровождаемый свитою, удостоилъ своимъ посѣщеніемъ тамошняго архимандрита въ его кельѣ. По стародавнему русскому обычаю требовалось угостить высокаго посѣтителя, и вотъ по приказу архимандрита одинъ изъ монаховъ внесъ въ келью большой подносъ со множествомъ рюмокъ, наполненныхъ виномъ. Когда онъ подошелъ къ государю, тотъ въ это время разговаривалъ съ окружающими о какомъ-то сраженіи и, не замѣчая подошедшаго, махнулъ рукою и опрокинулъ весь подносъ на себя, Рюмки попадали на полъ и разбились вдребезги.

Многіе изъ присутствующихъ, по суевѣрію, приняли этотъ случай за дурное предзнаменованіе и стали винить монаха за неосторожность. Но умный монахъ — онъ же былъ и человѣкъ ученый — не смущаясь этимъ непріятнымъ приключеніемъ, указалъ на разбитыя рюмки и сказалъ государю:

— Тако сокрушиши, великій государь, силы супостатовъ своихъ!

Петръ улыбнулся и отвѣчалъ:

— Дай Богъ, чтобы пророчество твое сбылось, отче.

Между тѣмъ принесенъ былъ другой подносъ, и государь и всѣ его сопровождавшіе выпили по рюмкѣ.

На слѣдующій годъ, по одержаніи Полтавской побѣды, Петръ опять былъ въ Кіевѣ и, отслушавъ въ той же лаврѣ обѣдню, снова посѣтилъ архимандрита въ его кельѣ. Тутъ онъ велѣлъ позвать того монаха, который опрокинулъ подносъ, и сказалъ ему: