Андропов. Чекист во главе государства - [35]

Политическое руководство страны порой поручает спецслужбам добыть подлинные сведения о каком-либо человеке, вызывающем определенный интерес (или беспокойство). Кстати, в серьезных государствах, как это было и в Советском Союзе времен Андропова, никакая самодеятельность бравых капитанов и полковников тут не допускалась, напротив, сурово преследовалась и наказывалась. Это в ельцинской России любой криминальный «банк» заводил свою пресловутую «спецслужбу», а потом… читайте нынешний «компромат».

Вот тогда и начинается «разработка». Работает один сотрудник, чаще группа, иногда значительная. Прежде всего изучают биографию, круг родных и друзей. Затем идут привычки, образ жизни, личные связи. Тут-то начинается самое главное. Нормальный человек никогда публично не расскажет о своей любовнице, тайных болезнях или долгах, брошенных детях, трениях в семейной жизни. Вот это и следует выяснить, причем с возможно более полной достоверностью. Зачем — это понятно всякому потребителю детективов.

Но вот главное в данном сюжете — добытые этим тайным путем сведения являются сами по себе величайшей тайной, они самым тщательным образом скрываются от посторонних в самых-самых дальних хранилищах. Сотрудники же спецслужб, случайно или нарочно что-то открывшие… об их судьбе можно только вздохнуть. И уверенно заявим, что за все годы существования на Лубянке известной спецслужбы, как бы она ни переименовывалась, от Дзержинского до Андропова этих самых «утечек информации» не случалось ни разу.

Кроме тех редчайших случаев, когда «утечка» допускается намеренно. Вот об одном таком случае в эпоху Андропова пойдет речь.

В середине шестидесятых, а в особенности — с семидесятых, особое внимание советских спецслужб вызывали Солженицын и Сахаров, сам Андропов лично вникал в эти дела. Тут было все: «идеологические диверсии», как выражались тогда официальные лица в Советском Союзе, «несанкционированные связи с иностранцами» (по тому же лексикону!) и даже некие организационные действия противозаконного порядка. Не шутка. Ими и их кругом и занялись.

Как положено, обложили сексотами и писателя, и академика, установили «прослушки», а также наружное наблюдение (на характерном языке спецслужб — «наружку»). И стали ждать результатов. Они, конечно, не замедлили появиться, и во множестве — размах охвата был велик. Тогда их подвергли обработке, сопоставили и создали на основе всего так называемые обобщающие «справки».

Итак, что же открылось сотрудникам Андропова, и было положено на стол шефу? О, картина предстала перед ним… ну, прямо скажем, выразительная.

Вот Солженицын. Да, конспирирует с иностранцами. Осуществляет нелегальную переписку. Передает рукописи за рубеж. Это, конечно, противозаконно по советским меркам, хотя даже по ним — все же относительно, требуются судебное разбирательство и доказательства, свидетели и прочее такое. Однако ничего порочащего личность писателя не обнаружено. Ведет замкнутый семейный образ жизни. Не пьет. Трое сыновей (один от первого брака супруги). Супруга (девичья фамилия Светлова — по отцу еврейка), очень сдержанна в поведении, в дурных связях не замечена.

И все. Не густо, подумал, видимо, Андропов. Своих взглядов Солженицын не скрывает, а попытаться зацепить его за что-нибудь для него болезненное, такого не видится. А как там у Сахарова?. И вскоре ему доложили. Справки были куда как потяжелее.

Тут редчайший случай, когда читатель может заглянуть в эти самые-самые потаенные страницы бывшего КГБ СССР. Случилась та самая «запланированная утечка». Дело было организовано тонко. В начале восьмидесятых годов вышла тремя изданиями книга известнейшего ученого-историка и исторического публициста Николая Николаевича Яковлева. Успех издания был грандиозен. Автор подобран был не случайно. Во-первых, он являлся давним, хоть и негласным сотрудником КГБ. Во-вторых, именно он был научным руководителем сына Андропова Юрия, тоже историка (кстати, мне довелось познакомиться с Юрием именно в квартире Яковлева на Фрунзенской набережной). Ясно, что такое деликатнейшее поручение ученый-публицист получил по непосредственному согласованию с Андроповым.

Хорошо владевший пером Яковлев, что называется, «художественно обработал» предоставленные ему справки. Под его язвительным пером перед читателем предстала подлинная картина жизни всесветно известного академика-правозащитника. Воистину, Сахарову оставалось только посочувствовать (в личном плане, разумеется). Добавим, что и теперь, двадцать лет спустя, никто и никогда не оспаривал фактическую сторону нарисованной Яковлевым картины. Ввиду исключительной важности сюжета не пожалеем места на цитату. Итак: «…Все старо, как мир, — в дом Сахарова после смерти жены пришла мачеха и вышвырнула детей. Во все времена и у всех народов деяние никак не похвальное. Устная, да и письменная память человечества изобилует страшными сказками на этот счет. Наглое попрание общечеловеческой морали никак нельзя понять в ее рамках, отсюда поиски потусторонних объяснений, обычно говорят о такой мачехе — ведьма. А в доказательство приводят, помимо прочего, «нравственные» качества тех, кого она приводит под крышу вдовца, — своего отродья. Недаром народная мудрость гласит — от яблони яблочко, от ели шишка. Глубоко правильна народная мудрость…