Андроид-разрушитель - [74]

Кирпичников сам пока не хотел связываться с профессором Огурцовым и докладывать тому о потере одного из объектов. Если бандитам вживляли микрочипы в «зоне» и даже делали это каким-то обманным образом, то наверняка у руководства «зоны» есть контакт с профессором, и тот сам позвонит, чтобы уточнить обстановку и дать соответствующие ЦУ. И непременно выскажет упрек Владимиру Алексеевичу. Для самого Кирпичникова это мало что значило, но в глубине души он еще не решил, как ему вести себя в этой операции. Можно было бы сразу сорвать ее – в той части, которая касается «огуречного эксперимента», как некоторое время назад охарактеризовал испытания полковник Денисенко, – но выполнить все остальное, что касается уничтожения банды Абдулмуслима Газалиева. Это было бы местью за жену и за других, кому микрочипы были вживлены так беззастенчиво и жестоко, и одновременно выполнением долга, каким его видели для себя все офицеры группы. Но Владимир Алексеевич прекрасно понимал, что подобные действия не будут для Огурцова ударом – всего лишь легким уколом, как кнопка, подложенная на стул. Эксперимент будет продолжаться и без участия Кирпичникова, и кто знает, какие силы будут в нем задействованы и кто при этом пострадает. И потому Владимир Алексеевич находился в раздумье, не зная, что ему предпринять. Огурцову и всем его планам следовало наносить не укол, а удар. Но пока возможности для этого не было, и полковник предпочел занять выжидательную позицию.

А сам Огурцов почему-то связаться с полковником не спешил. В представлении Кирпичникова, первая реакция Вовочки должна быть однозначной и выражаться в звонке генерал-лейтенанту Апраксину, а тот уже должен был бы связаться с командиром своей оперативной группы. Но и Апраксин не звонил. Следовательно, до него сведения тоже еще не дошли. А проявлять личную инициативу и докладывать – значило бы, как это ни парадоксально, лишить себя самостоятельности в дальнейшем принятии решений...

Машина успела вернуться до того, как в «зоне» закончились допросы. По крайней мере, отслеживаемый объект территорию еще не покинул, а что касается других свидетелей, об этом пока говорить было невозможно, поскольку визуального наблюдения не велось. А времени прошло уже достаточно, и офицеры оперативной группы начали скучать. Да и долгое стояние незнакомых автомобилей на одном и том же месте могло привлечь ненужное внимание со стороны.

За время ожидания оперативная группа умудрилась даже пообедать сухими пайками, привезенными с той же машиной, хотя имела в запасе собственные сухие пайки. Но когда бойцам предстояло вернуться на базу, было не известно, и потому заботливый Гималай Кузьмич загрузил в машину еще и картонную коробку с термическими контейнерами из фольги. Контейнеры за считаные секунды подогревали еду. Хватило на всех, включая водителей машин, которые уже достаточно долго работали с группой, пусть и с простоями, но не имея при этом возможности уехать на обед. Все остались довольны, кроме Кирпичникова и Старогорова. Майор хмурил брови, показывая свое неодобрение того, что группа допустила убийство подконтрольного ему объекта. Но на Старогорова и его настроение никто внимания не обращал и о произошедшем не заговаривал. А когда сам майор попытался вступить в обсуждение вопроса со Ставровой, она коротко ответила:

– Командиру виднее, что делать.

На этом разговор прекратился.

Полковник же хмурился от своих дум, которые мешали ему сосредоточиться на решении ближайших задач. Впрочем, ближайшие задачи в любом случае предстояло решать уже в темноте, потому что при ясном кавказском небе запускать в воздух «ведро» было просто рискованно. Его заметят сразу. Неизвестно, как отреагируют, но наверняка отреагируют. И это помешает работать с «беспилотником» в дальнейшем.

– Я – Психо. Первый, мой объект выходит с территории.

– Я – Первый. Понял. Продолжай наблюдение. В какую сторону направляется?

– Только выходит за ворота.

– Он один?

– Ничего не могу сказать. Пошел в сторону поселка. Проходит мимо автобусной остановки. Значит, в город не едет.

– Вопрос всем: когда человек освобождается, паспорт он где получает?

– В ментовке, – сказал подполковник Вельчанинов. – В «зоне» выдают лишь справку об освобождении. В течение трех дней после прибытия к месту жительства человек обязан встать на учет и подать документы на паспорт. То есть успеть за это время и сфотографироваться, и подыскать себе жилье, где будет зарегистрирован.

– У объекта есть постоянное место жительства – дом родителей. Там же жена и двое малолетних детей. Но домой он, похоже, не спешит. Если бы жена была в поселке, она пришла бы встретить его к воротам. Вообще, неплохо было бы выяснить его семейные отношения. Я, пожалуй, позвоню...

Полковник вытащил трубку, чтобы набрать номер капитана Омаханова.

– Не нужно, – остановил его Вельчанинов. – Нормальные у них отношения, вполне в духе местных традиций. Жена с детьми живет под присмотром родителей. Живет скромно. Старший сын ходит в первый класс, младший пойдет через год. Жена дважды ездила к мужу на «свиданку». Ждет его с нетерпением.