Андроид 2.0 - [55]
На этой волне всеобщего изумления и запускается новый сайт…
Признаться, когда крейзи-рекламисты предложили им идею, ни Бен, ни Лиза не поверили, что её можно осуществить. Один лишь Макс вспомнил, что нечто подобное провернула Мадонна в одном из шоу. Но когда их привели в единственную в Москве специально оборудованную системой голографических 3D-проекций студию и продемонстрировали трёхмерную голографическую запись выступления симфонического оркестра, все единодушно признали, что «как живые!» и что более яркого «взрыва мозга» придумать невозможно – технологии пока не позволяют.
Ну а дальше был сольный выход Лизаветы, которая в красках и лицах, а также сценарных планах и раскадровках живописала всё Румореву. Как водится, друзья сделали ставки: Бен считал, что Румореву всё понравится, но он не рискнёт предложить это выше по инстанции, Макс был уверен, что тот испугается как самой идеи, так и её стоимости, ну а Лиза настаивала, что и понравится, и покажет кому надо. Единственное, в чём сошлись друзья, так это в том, что, независимо от расположения Руморева, никто это сумасбродство ему не утвердит.
Права оказалась Лизавета. Руморев пришёл в полный восторг после того, как его свозили в студию на просмотр виртуального чуда. И правы оказались все, когда презентацию благосклонно не утвердили на Старой площади. Ставка на один из главных партийных принципов – процесс важнее результата – оказалась верна, Руморев поставил очередную жирную галочку в своём негласном резюме и успокоился. Презентацию он решил в конечном счёте провести сам, в стандартном режиме пресс-конференции, и на том ажиотаж вокруг сайта закончился.
А ещё был во всей этой суете один нюанс, который Бен с Лизой особо и не скрывали. Первым обо всём догадался, конечно же, Макс. Хорошо зная повадки друзей, он с удовольствием наблюдал за той магией чувств, когда обычный взгляд, случайные прикосновения и нетерпеливое ожидание говорят больше, чем тысячи слов. Когда все самые неотложные дела, все самые смелые идеи, все самые важные вожди и партии – всего лишь декорация, вид из окна, на фоне которого эти двое, вдруг всполошившись, лихорадочно кинулись вписывать в свою жизнь друг друга, заполнять яркими красками старый карандашный рисунок, который так долго ждал их возвращения. И нежно-трепетный мазок этой кисти было уже не остановить…
Бен с Максом только провели летучку, на которой в очередной раз проверили готовность проектной группы к запуску, когда в дверях появилась Лизавета.
– Ну всё, можно расслабиться, – с порога сообщила она, – всё утверждено, мы во все оргпланы вписаны, к нам вопросов больше нет, два места на скоростной поезд до Питера для нас забронированы, а, значит, то, что должно произойти, произойдёт неизбежно.
– Серьёзное заявление, – улыбаясь, поднялся ей навстречу Бен.
Они обнялись, Бен что-то шепнул на ушко, Лиза, улыбаясь, кивнула в ответ.
– Макс, у нас есть предложение, подкупающее своей новизной! – сообщил Бен.
– Ну эту вашу новизну трудно не заметить, – расплылся в улыбке Максим. – Как заявила одна наша бойкая не по годам сотрудница: «Почему нам так долго морочили голову, что „Web-студия 2.0“ не семейное предприятие?»
– Ну вот как станешь посажёным отцом, тогда о семейном предприятии и поговорим, – подыграла Лиза.
– Вот так?! – изумился Макс. – Вы уже всё решили?! Вы об этом хотели мне сказать?!
Вечно невозмутимый Макс был так искренне удивлён, что Бен с Лизой расхохотались.
– Макс, ты ли это? – смеялся Бен. – Не надо бежать впереди паровоза, тем более скоростного, вот вернёмся из Питера, тогда и покалякаем о делах наших скорбных… А сейчас у нас более конкретное предложение. Я на выходные забираю Лизу с Васькой к себе на дачу. Приезжай и ты с семьёй, детишки поразвлекаются, ну и мы эту осень затянувшуюся проводим. А то, боюсь, другой такой возможности посидеть на природе в этом году уже не представится.
– That’s a good idea, как говорят мои американские друзья, – потёр руки Макс. – Я только за. Во сколько собираемся?
– Ну мы-то сегодня отчаливаем, а вы завтра как проснётесь, прихорошитесь, так сразу и выдвигайтесь. Всё равно раньше обеда не приедете, а я к этому времени и шашлык буду планировать. Так что мы вас ждём…
Васька давно уже спала в одной из комнат на первом этаже, а Бен с Лизой, сидя у камина, снова и снова ворошили прошлое всполохами воспоминаний. И было тут место всему, что объединяло и держало их все эти годы.
И разноцветным огонькам Останкинской башни, что подмигивала им когда-то, заглядывая в спальню на Аргуновской улице…
И тому, как рвалась её душа, когда уезжала в Америку и ждала, боялась, но всё равно ждала только одного: «Останься!» А он так и не решился произнести, испугавшись то ли отказа, то ли согласия…
И этим бесконечным телефонным разговорам между Нью-Йорком и Москвой по реальным и надуманным поводам…
И даже то, как они пытались друг друга позабыть, отгородиться новыми привычками и новыми людьми, объединяло их. Ведь вроде даже получалось забыть. Но почему же тогда та радость от встречи в Шереметьево спустя неделю превратилась в жуткий напряг видеть её с влюблённым Ником Мэйли и знать, что потерял навсегда? И никакая дружба, никакие рекомендации Мэйли, никакие перспективы работы в Америке уже не могли удержать его там. Теперь бежал он, бежал прочь, лишь бы не видеть её. Просто сел в автомобиль и уехал. Сначала с Восточного побережья на Западное, а спустя три месяца – назад в Россию, почти без денег, но полный идей, зароков, уверенности в себе и злости…
