Андрейка - [36]

Лебедь рванул и в мгновение ока домчал до небольшого скалистого острова, на котором возвышалась среди мачтовых сосен и густого кустарника одна-единственная дача. Даже не дача -- городской дом из белого кирпича с огромными слепящими на солнце окнами.

Андрейка остановился в изумлении:

-- Достался по наследству?

Майкл Робинсон и Эни засмеялись.

-- По наследству мне досталась только любовь к баскетболу. Я купил остров.

-- Весь остров?! -- Андрейка обошел его с одной стороны, а со второй не пролез. Дебри. Каменный хаос. -- Все принадлежит вам? Навсегда?.. В это трудно поверить! Вы же не миллионер!

-- Точно, не миллионер... На Кэшэ вообще нет миллионеров.

-- Тогда ответ "не делится"...

Майкл Робинсон засмеялся.

Из-за выступа выплыл желто-красный трамвай... на двух понтонах... Медленно прошелестел мимо них, погудел автомобильным клаксоном. Майкл и Эни помахали ему...

-- Это Жорж, наш водопроводчик. Сам смастерил... Каждый выходной объезжает соседей...

Андрейка проводил взглядом самодельный "трамвай" на понтонах, покосился на дачу Майкла с большой, из сплошного стекла, террасой и... подумал о бабушке, которая всю жизнь была преподавателем в музыкальной школе, потом в училище имени Гнесиных и, сколько он помнит, все время перекраивала одну и ту же шелковую блузку "на выход", как она объясняла. Денег хватало только на картошку, пшено и сосиски, если их "выбрасывали" на прилавок. Мясные кости доставались лишь к праздникам. (К праздникам всегда чего-нибудь "выбрасывали".) Дачу? Дачу снимали на лето, пока отец не ушел из дому...

Разобрав удочки с большими катушками и серебристыми поплавками, они уселись по обе стороны гранитного валуна с зеленоватыми пятнами мха.

-- Мох, голубика... Какая это широта? Это тайга? Если сравнить с Россией?

-- Торонто примерно на широте Рима, Эндрю, -- шепотом ответил Майкл Робинсон, чтоб не спугнуть рыбу. -- Ты же говорил, что, с точки зрения русских, мы ходим вниз головой...

Тишина была прозрачной, зеленой, как воздух и вода озера Каша; изредка мычали коровы. Оказалось, это вовсе не коровы, а моторы-автоматы, которые откачивают из подвалов прибрежных дач воду.

Рыба клевала, как будто только и ждала их приезда.

-- Я же сказал, им не терпится узнать еще одну полицейскую историю. -Майкл Робинсон усмехнулся. -- Она проста, Эндрю. Ты знаешь, что такое Гордиев узел. Полиция распутывала бы его года три. А Гордиев узел надо рубить.

Я понял, что надо помочь мистеру Дагласу, мы играли с ним в одной команде... Отправился к своим старым ученикам; тем самым, которые собирались вас избить. Ну, одни "не захотели впутываться". Другие не испугались. Все подтвердилось. От вашего "олдсмобиля", в котором было на два миллиона кокаина, следствие не без моей помощи пришло в известный вам "Королевский отель"... Арестовали мистера Мак Кея... Ну, его увезли в наручниках -- в меня стреляли. На большой, правда, скорости. Тяни, Эндрю, смотри, какая огромная щука пришла поинтересоваться полицейской историей... тяни-тяни, леска не лопнет...

Щука не помещалась в ведре, хвост ее торчал снаружи; пришлось ведро заваливать камнями, чтоб не опрокинулось.

Когда наловили "на уху", положили удочки на камни, поднялись на огромные серые валуны, оставив внизу "на дежурстве" азартную и шумную мисс Эни...

-- Эндрю, -- сказал Майкл Робинсон. -- Кто заговорит о математике, платит штраф... Кстати, на чем вы остановились окончательно, Эндрю? На музыке или на математике?

-- Я не буду останавливаться, -- ответил Андрейка; и они оба засмеялись. -- Есть внутренняя музыка в математике, -- не сразу ответил Андрейка. Так что музыка от меня не уйдет... -- Он достал из бокового кармана флейту, подарок Барри, и заиграл элегию Боккерени.

-- О чем вы все время хотели меня спросить, Эндрю? -- произнес Майкл Робинсон, когда Андрейка снова спрятал флейту в карман.

Андрейка печально поглядел на учителя и достал из кармана брюк старую газетную вырезку.

-- Майкл, была такая прекрасная женщина Кэрен. Теперь ее нет... Она поместила в газете Торонтского университета вот эту статью. Статья о том, вот посмотрите, что уровень гражданских свобод одинаков. Во всех странах... в каких бы вы думали? Вот:

"В России времен Брежнева...

В Польше в 1982-м, когда разогнали "Солидарность"...

В Италии 1935 года, когда Муссолини травил газами эфиопов...

И сейчас в Канаде. Всюду о свободе только говорят... "

Делится такой ответ? В Москве мы с бабушкой боялись всего, здесь я не боюсь даже Барышникова из полиции... Почему же Кэрен, добрая, умная, так написала? А потом застрелилась. Разве можно отравиться свободой? А тут одни стреляются, другие... Половина девочек в классе худеют, морят себя голодом до смерти! Нескольких "толстушек" уже нельзя вернуть к жизни. "Анорексия неврода", так объясняют... Как это понять? Они верят дурацкой рекламе?... А недавно! Школьницу крадут бандиты, все стоят столбами: "Кого это заботит?" Об аборте говорят, как о порезе пальца... На уроках географии мудрецы с Карибских островов спят, забросив ноги на столы... Никто им не мешает спать. Потом они сядут "на велфер", переселятся в "Королевский отель", где государство будет содержать их всю жизнь... Это тоже свобода?