Андрей Тимофеевич Болотов - выдающийся деятель науки и культуры 1738—1833 - [53]

В дальнейшем Андрей Тимофеевич рассказал Гагарину о выгонной семипольной системе земледелия, показал свои расчеты. Князь одобрил идею Болотова, и тот, чтобы начать опыт уже в год приезда в Киясовку, в течение месяца сделал все необходимое. Впоследствии, вспоминая этот эксперимент, Андрей Тимофеевич напишет о нем в своих «Записках»: «Как, между сим, наставало уже время сеять рожь, то спешил я с произведением и другого весьма важного и хлопотливого дела... И как я предложил к тому нововыдуманную систему хлебопашества, с разделением всей пашенной земли на семь равных полей, из которых бы одно засевалось рожью, два яровыми хлебами, три лежало и отдыхало, а вкупе вытравливалось и унавоживалось скотом, а седьмое распахивалось и засевалось озимыми хлебами, и князю система сия полюбилась и восхотелось, чтобы произведена была она в практике; то нужно мне было под сие казенное маленькое хлебопашество выбрать и назначить 140 десятин и разделить оные на 7 равных частей таким образом, чтобы все концами своими пришлись к господской усадьбе и могли после отделены быть друг от друга». И дальше: «Но как бы то ни было, но я успел все сие благовременно кончить и первое поле, состоящее в 20 десятинах, засеять, уже в надлежащее время рожью» [¹ Болотов А. Т. Жизнь и приключения... 1873. Т. 3. Стб. 443.]

К большому сожалению, этому исключительно интересному опыту не суждено было завершиться. Андрей Тимофеевич прожил в Киясовке только два года, а затем был назначен управителем Богородицкой волости, принадлежащей тоже императрице, но более солидной. Получив уведомление князя Гагарина о новой должности и необходимости срочно выехать в Богородицк, передав Киясовскую волость новому управителю Шестакову, Андрей Тимофеевич в первую очередь обеспокоился судьбой своего крупномасштабного опыта. Он прекрасно знал, как часто бывает очень трудно сделать что-нибудь и как легко разрушить сделанное. Особенно в сельском хозяйстве, где все имеет длительную историю. Срубить дерево достаточно нескольких минут, а чтобы вырастить его, нужен не один десяток лет. Так и со скотом: хорошее стадо создается многими годами, а загубить его можно в одночасье, отравив негодным кормом или не сумев уберечь от заразной болезни.

«Не таковое же ли дело и с моим наивожделеннейшим опытом? — думал Андрей Тимофеевич.— Самое малое надобно бы 14 лет длиться ему, дабы каждый хлеб на каждое поле дважды пришелся. Тогда всякий мог бы уже заведомо основательно в пользе нового хлебопашества удостовериться». О своем беспокойстве он сообщил князю Гагарину, который был очень заинтересован опытом и считал необходимым продолжить его. С этой целью он поручил Болотову составить своему преемнику подробную инструкцию. Однако, зная, в чьи руки он передает хозяйство, а также сколько знаний и старания нужно иметь для его ведения, Болотов мало надеялся на благополучное продолжение опыта и был прав. В будущем он запишет об этом так: «Но сколь малого труда стоило мне написать сию инструкцию, столь много, напротив, того смутился я и не знал, что мне предписать ему в рассуждение заведенных мною тут на опыт новоманерного семипольного хлебопашества. Князю неотменно хотелось, чтоб сей опыт продолжаем был во всей его форме и порядке, но как о господине Шестакове, бывшем некогда управителем в Бобриках, случилось мне слышать, что он человек хотя добрый, но сущий ахреян, и из простаков простак и тупица настоящая: а все оное хлебопашество в основании своем имело особую обширную систему, и успех и польза от такового хлебопашества не инако могла ожидаема быть, как от непременного наблюдения учрежденного распорядка, то, полагая что все сие простаку тому не влезет и в голову, и что он не только исполнять того, но и понять будет не в состоянии, что после и оказалось действительно так, как я думал; однако, чтоб не упустить и сего из вида, то написал я относительно и до сего хлебопашества превеликое и наиподробнейшее наставление... и изъяснил все нужное наипростейшими рисунками» [² Там же. Т. 2. Стб. 596.].

Впрочем, ни подробное описание, ни сопровождение его рисунками делу не помогли. При передаче опытного севооборота новый управитель не только не хотел вникнуть в суть дела, но и всячески отмахивался от него, без конца повторяя: «Да что это такое? Да зачем это нужно? Все это не надобно». Даже всегда уравновешенный Болотов вышел из терпения и, бросив инструкцию Шестакову, предупредил его об ответственности перед князем в случае провала опыта. Печальный исход дела с экспериментом был предрешен. Для его проведения нужно было увлечение наукой, такое, как у Болотова, повседневное внимание и забота о ходе эксперимента.

Андрей Тимофеевич не смог повторить подобный опыт в Богородицке: помешало отсутствие казенной земли, пригодной для его организации. Большинство пашенной земли волости было отдано на оброк. Земля, находившаяся в непосредственном ведении управителя, представляла собою леса, луга и пастбища, а небольшое количество казенной пашни было в таком чересполосном владении, что думать о проведении опыта просто не было смысла.