Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915 - [355]

Алексей Сергеевич, кот<орый> передаст Вам это письмо[3667], сумеет, конечно, и передать Вам весь контекст к нему; он 1½ дня проговорил со мной перед отъездом, да и раньше мы с ним касались всех «животрепещущих» вопросов; я твердо убежден, что с комментариями Алексея Сергеевича это мое письмо не покажется Вам сухим и недоброжелательным. Его краткость и канцеляризм только от усталости и от недосуга. Имею два пункта.

1) Чтобы раз навсегда решить в своей совести по крайнему своему разумению вопрос о своем подходе к Штейнеру, я перечитал все, что он пишет о Гёте[3668], ибо для меня это – пробный камень; отвергающий или лжетолкующий Гёте не может быть моим водителем на высших планах, т<ак> к<ак> я считаю Гёте величайшим человеком нашей планеты, средоточием и идеалом человечности, воплощением человеческой мудрости. Если бы я считал Христа человеком (я считаю его сыном Божьим), то сказал бы, что после Христа Гёте, а все остальные гораздо меньше обоих. – Штейнер совершенно не понял центрального в Гёте и в своих сочинениях просто использовал его для своей идеологии. – Штейнерского Гёте не приемлю и испытываю чувство, словно читаю о Христе Давида Штрауса[3669]. Чтобы зафиксировать только что пережитый важный момент своего духовного развития, я написал брошюру о Гёте по поводу взглядов на него Штейнера[3670]. Чтобы показать друзьям и недругам своим и чужим, какого мнения держится один из членов Мусагета о проблеме Гёте – Штейнер, чтобы показать, что Мусагет вовсе не всецело штейнерьянский, как кругом все начинают думать; чтобы показать, что наступил момент, когда надо выдвинуть Гёте, как критерий тому, что делается и положительного и отрицательного в современности, я бесповоротно решил свою брошюру немедленно напечатать. Вместе с тем думаю, что эта брошюра явится испытующим ударом по нашему соединству, именуемому Мусагетом. Если оно расколется, то Мусагет погиб; но это – неважно; выяснится, что никакого соединства не было, а была лишь иллюзия; окажется, что не было такой несказанной идеи, которая, вопреки всем разногласиям, объединяла Вас, Эллиса, меня и других. – Если же Мусагет от этой брошюры не расколется, то, стало быть, он более прочен, чем все мы это думаем[3671]. – Разумеется, я предоставляю Вам и другим мусагетским теософам право ответить мне брошюрой или статьей в Трудах и Днях. – И вообще допускаю, что брошюра о штейнерьянстве, не имеющая характера прокламации, а трактующая вопрос хотя и с горячей симпатией к Штейнеру, но дельно строго, вполне возможна в Мусагете после моей брошюры. –

2) В конце текущего года можно было бы издать Ваши стихотворения (по крайней мере, Пепел) и первые три симфонии[3672]. Это покрыло бы хотя отчасти Ваш долг, о котором ввиду отчетности я не могу умолчать перед издателями. Я прошу Вас выяснить решительно вопрос с Сирином об издании хотя бы художественных Ваших произведений уже теперь. В противном случае, если Сирин не намерен вовсе или откладывает, мы приступим к изданию при первой возможности. Вас прошу приготовить в свободное время, но не откладывая очень, стихи и симфонии, о чем снеситесь с Ахрамовичем. –

–

Надеюсь, что Вы получили мое письмо от 23–IV / 6–V 913? Что Вы, вопреки своему убеждению (которого я, как знаете, не особенно так придерживаюсь) и вере в магичность устной беседы, решили не заезжать в Москву, меня несколько удивило. На днях я выезжаю за границу до июля, так что мы увидимся нескоро. Желаю Вам и Асе всего лучшего.

Любящий Вас Э. Метнер.

РГБ. Ф. 167. Карт. 13. Ед. хр. 7. Л. 86–89. Текст – в копировальной книге Э. К. Метнера.

300. Метнер – Белому

27 июля (9 августа) 1913. Пильниц

Pillnitz – Elbe Am Hausberg 27/VII–9/VIII 913.

Дорогой Борис Николаевич!

Надеюсь получить от Вас в скором времени статью[3673] для Тр<удов> и Д<ней>, покинутых двумя из их основателей, Вами и Вячеславом[3674].

Кроме того, очень прошу приготовить к печати хотя бы первую и вторую симфонию. Или Вы предпочли бы начать со стихов?[3675]

Жму Вашу руку.

Ваш Э. Метнер.

P. S. Едва написал это, как пришло письмо Петровского, где он впервые сообщает мне о Терещенке[3676]. Очень прошу Вас немедля решительно запросить Сирин о том, будет ли он печатать Вас и сколько он даст Мусагету «откупного»; иначе (если он не ответит сейчас же) придется к набору симфоний или стихов (что сначала?) приступить нам, т<ак> к<ак> надо хоть отчасти оправдать аванс.

Жму Вашу руку.

М.

РГБ. Ф. 25. Карт. 20. Ед. хр. 11.

На обороте – карандашные записи Белого (указания адресов в Норвегии): «Ljan Fran Helmguiden. Hôtel – pension Hammer. Doktor Moenichen Midtsluen Holmenkollen. Anne Kures Sanatorium Voksenkollen».

301. Метнер – Белому

19 августа (1 сентября) 1913 г. Пильниц

Пилльниц 1/IX–19/VIII 913.

Дорогой Борис Николаевич!

Несколько недель тому назад я отправил Вам (через Мусагет, ибо не знал Вашего адреса и думал, что его знает Ахрамович) письмо, в котором прошу Вас как можно скорее выяснить вопрос о том, будет ли Сирин теперь уже издавать Ваши художественные произведения[3677]. Повторяю свою просьбу, настойчивость которой объясняется тем, что по весьма сложным деловым соображениям редакции необходимо