Анатомия развода - [15]
– У меня все в порядке, - ответила Вика. - Собираюсь замуж за Алексея… Ты его знаешь.
– Осторожненький и вежливый господинчик… Нижняя часть лица у него бабья.
– Ты же никогда не был циником, - сказала Вика, - зачем же так?
– Господи, Адель! - воскликнул Федоров. - Ты о чем? Я ж о внешнем облике… Я ничего против него не имею. Порядочный мужик… Рад за тебя!
– Мне для счастья нужны деньги, - засмеялась Вика.
Федоров полез в бумажник. Так все просто и так на него похоже. Надо - ради бога!
– Сколько тебе надо для счастья? - спросил он.
– Три тысячи, - ответила Вика.
Он спрятал бумажник и почти серьезно - что для него редкость - посмотрел на Вику.
– Извини, - сказал он. - Такая сумма мне не по зубам.
– Ну конечно! - возмутилась Вика, - Всю жизнь я брала у тебя по мелочи… А тут…
Она вдруг почувствовала, что готова, способна, хочет, жаждет наговорить ему кучу гадостей, начиная с того, чем это у него в машине пахнет? Пачулями какими-то… И кончая тем, что сам-то он может себе позволить и два кооператива, и машину… Вовремя сообразила, что в одном из этих кооперативов живет сама и знает ведь, как ему достаются деньги за работу, которую он называет «украшаю землю картоном».
– Не могу, - сказал он. - Моя скоро рожает. И у нее не все в порядке. Уже три месяца держу ее в больнице, и мне это стоит… И я готов все это умножить в десять раз, лишь бы у нее все окончилось благополучно.
Вика больше ничего не слышала. Если был способ перебросить ее из одной температуры в другую, то это можно было сделать одной фразой: «Моя рожает». Его рожает…
Шевелились федоровские губы, складываясь в странные слова «гемоглобин», «токсикоз», «эклампсия» - импортные слова, дорогие, но ему никакой цены за них не жалко, только чтоб их не было.
– Ну и хорошо! - резко сказала Вика. - На нет и суда нет. Поищем в другом месте. - Она прямо выпорхнула из чужой машины, как из своей, и пошла, покачивая сумочкой, делая ему «до свидания» ручкой. Торопится женщина, торопится, вся жизнь у нее такая.
Прости, мужчина, что не дослушала про твои беременные дела!
Федоров смотрел ей вслед, положив подбородок на руль, и думал о том, что когда-то любил эту женщину. Это чепуха, когда говорят, что любить можно один раз. Сколько угодно! Просто каждый раз это совсем другая любовь, и может статься, что той, которая нужна тебе, чтоб уже с ней и умереть, у тебя никогда не будет. Любил он Вику, строил с ней дом на всю жизнь, пока однажды вдруг не почувствовал, что ни одним вколоченным гвоздем он не прибит. Бил, старался, вгонял по самую шляпку, а выйти смог без единой царапины.
Он все ей тогда оставил, потому что чувствовал себя виноватым за эту свою непоцарапанность. Он ведь видел, что у нее все не так, что она-то пробита насквозь… Странная женщина Вика… Потом он нашел ей определение - сформированная. Но это потом, когда он уже встретил свою Соньку. Ни разу не назвал он ее ни Дуней, ни Манефой, ни Сулико… Он знал, что Вика однажды специально приходила на нее смотреть в математический институт. И он глазами Вики увидел Соньку. Вика должна была быть потрясенной. Сонька - страшка по всем нынешним гостовским нормам. Никаких там особенных ног или рук. Никаких струящихся по спине волос, никакой сгруппированности в бедрах. Весь вид ее по принципу: какая есть, такая есть.
Никогда раньше не было у него некрасивых женщин. Мимо просто обыкновенных он проходил. Сказал бы ему кто, что женщина, лодыжку которой он сможет обхватить двумя пальцами, станет для него всем. Что он будет плакать, заворачивая и одевая ее в разные, почти детские вещи, что он запродастся отвратительной халтуре, чтобы ей только сделали очки, какие ей надо. Подчеркиваю: не оправу, а именно очки, линзы. Когда она сидит с ногами в кресле и держит перед самым носом книжку и наматывает на палец любую нитку, которую можно откуда-нибудь выдернуть, у него плавится сердце. Никогда не было этого раньше, никогда не бухало куда-то там в печенку превращенное в горячие капли его мускулистое, четырехкамерное сердце. Вика разве в чем виновата? Может, у ее будущего мужа от нее тоже плавится сердце. Он хотел бы этого… Он хочет для нее самого лучшего, потому что потому…
Федоров вздохнул. А вот денег у него нет. Таких, как она просит, во всяком случае. Надо ему спасать Соньку, нет у него другого в жизни предназначения. Это с другими женщинами был у него другой интерес, а эту надо спасать. С той минуты, как он ее увидел, услышал ее спотыкающуюся на согласных речь - она из Западной Украины и говорит с каким-то невообразимым акцентом - польско-украинско-молдавским, - так вот с той минуты, как он ее увидел и услышал, он готов зависнуть над ней, чтоб защищать от всех и вся. С Викой он строил дом, возводил его, украшал его, а Сонька делает ему дом там, где в эту секунду находится… В купе ему с ней дом, в машине дом. В метро дом. «Ах, какой я слюнявый! - подумал о себе Федоров. - А мне ведь надо доставать сырую телячью печенку, а где ее достанешь о сю пору? Где находится этот теленок, у которого я смогу склевать печень для Соньки?» Он остановил машину возле автомата и стал звонить подруге Соньки из института, которая обещала смотаться в свой библиотечный день в деревню к родителям и пошуровать там насчет сырой печени. В институте ему просто прокричали в трубку: она поехала, поехала! Растроганный до нечеловеческой мягкости, Федоров вернулся в машину и полез за сигаретами. Вместе с пачкой вынулся бумажник. Взял бумажник, раскрыл и сквозь целлулоидное окошко на него посмотрела очаровательно глазастая женщина, с короткой стрижкой, большим, иронически улыбающимся ртом, ну абсолютная некрасавица, но лучше которой природа ничего не сочинила. Это была точка зрения Федорова. Он на ней не настаивал, потому что был по сути своей плюралистом и допускал существование других точек зрения. «Лапочка ты моя! - подумал он вслух. - Солнышко мое! Господи! Пошли мне все ее хворобы и неприятности!» Так он молился уже три месяца, молился всюду и постоянно. «Господи! Что мне сделать, чтоб она была здорова?»
История Ромео и Джульетты, снова вернувшихся в этот мир, история, принесшая известность автору и ставшая бестселлером. Между девятиклассниками Романом и Катей возникает нежное и светлое чувство. Мать юноши, не желающая понять влюбленных, обманом разлучает их. Несмотря на все препятствия, Рома и Катя стремятся быть вместе. Нежелание взрослых понять их чувства в результате приводит к трагедии…
Всю свою писательскую жизнь Галина Щербакова собирает коллекцию человеческих судеб, поступков, заблуждений. Она обращается к историям жизни людей разного возраста и достатка. Главная тема, которой посвящены все ее книги, – всеобъемлющее понятие любовь. Как бы люди ни уговаривали себя, что ищут славы и известности, денег и признания, – все ищут ее, любви.Те, кто находит, стремятся удержать, кто теряет, ищут снова. Проводя героев через огонь, воду и медные трубы, Щербакова в каждого вселяет надежду – и каждый дождется своего счастья.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами история одной семьи и тех, кого прибил к ним ветер.На долю одной выпало много страданий, и она уже не надеялась на счастье, когда наконец его обрела...Вторая встретила настоящую любовь — и погибла из-за нее...Третья, самая юная, только вступает в жизнь и уверена в неизбежности счастья и любви. Но что будет дальше с этой дерзкой юностью, знает только судьба...А есть еще и четвертая...
Перед вами история одной семьи и тех, кого прибил к ним ветер.На долю одной выпало много страданий, и она уже не надеялась на счастье, когда наконец его обрела…Вторая встретила настоящую любовь — и погибла из-за нее.Третья, самая юная, только вступает в жизнь и уверена в неизбежности счастья и любви. Но что будет дальше с этой дерзкой юностью, знает только судьба…А есть еще и четвертая…
Новая, никогда раньше не издававшаяся повесть Галины Щербаковой «Нескверные цветы» открывает этот сборник. Это история Ромки и Юли из «Вам и не снилось» – спустя полвека. Какими могли бы быть отношения этих поистине шекспировских героев, встреться они не в пору молодости, а на закате своих дней? Поздняя, последняя любовь – как цветение астры в саду – длится до самых морозов. Но потом приходит лютый холод, и даже эти нескверные цветы умирают.Грустная и светлая повесть Щербаковой «Нескверные цветы» – предостережение поколениям, живущим «коммунальной» судьбой в нашей стране.
В каждом произведении цикла — история катарсиса и любви. Вы найдёте ответы на вопросы о смысле жизни, секретах счастья, гармонии в отношениях между мужчиной и женщиной. Умение героев быть выше конфликтов, приобретать позитивный опыт, решая сложные задачи судьбы, — альтернатива насилию на страницах современной прозы. Причём читателю даётся возможность из поглотителя сюжетов стать соучастником перемен к лучшему: «Начни менять мир с самого себя!». Это первая книга в концепции оптимализма.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Впервые под одной обложкой, объединенные предисловием супруга и соавтора Галины Щербаковой – Александра Щербакова, – выходят пьесы и киносценарии любимой писательницы. Всю жизнь Щербакова писала романы, повести и рассказы, но призвание драматурга и сценариста было у нее в крови.«Личное дело судьи Ивановой», «Пусть я умру, господи» и «Карантин» – в этих фильмах по сценариям Щербаковой сыграл цвет русского актерского цеха: Наталья Гундарева, Аристарх Ливанов, Татьяна Догилева, Леонид Куравлев, Лидия Федосеева-Шукшина, Юрий Богатырев и многие другие.Литературные первоосновы знаменитых картин перед вами!
Хорошие книги о любви никогда не выходят из моды.Галина Щербакова – прозаик давно известный и любимый уже не одним поколением читателей.«Кто из вас генерал, девочки?», «Стена», «Причуда жизни. Время Горбачева и до него», «Ей во вред живущая…», «Эмиграция по-русску…» и «Единственная, неповторимая…» – эти повести и рассказы составили новую книгу Щербаковой.В малой прозе Щербаковой герои встают перед выбором – как перед стеной. Огромной, желтой световой стеной, которую проецирует в супружескую спальню ночная Москва.
Галина Щербакова, как всегда, верна своей теме — она пишет о любви. Реальной или выдуманной — не так уж и важно. Главное — что она была или будет. В наше далеко не сентиментальное время именно чувства и умение пережить их до конца, до полной самоотдачи, являются неким залогом сохранности человеческой души. Галину Щербакову интересуют все нюансы переживаний своих героинь — будь то «воительница» и прирожденная авантюристка Лилия из нового романа «Восхождение на холм царя Соломона с коляской и велосипедом» или просто плывущая по течению жизни, но каким то странным образом влияющая на судьбы всех мужчин, попадающихся на ее пути, Нора («Актриса и милиционер»)
Почему-то принято считать, что донжуанство – удел одних лишь мужчин. Соблазнять и добиваться, добиваясь – остывать и слышать, как внутри роет свой ход червь пресыщения. Уходить, разрушать чужую жизнь и ни за что не нести ответственности, потому что любовь не знает ни законов, ни морали.Донжуаны Галины Щербаковой – женщины. Это они охотятся за мужчинами, выходят «пастись на луга», убегая от раз и навсегда расписанного порядка жизни. Тем более – в России, тем более – в пору ранней перестройки.Это они разменивают квартиры и опрокидывают с ног на голову представление о первенстве молодости в амурных делах.