Анатомия посткоммунистического мафиозного государства. На примере Венгрии - [21]
Во время смены режима значительная часть организаций «Фидес» образовалась в тени ССД и по численности значительно уступала своим соперникам. В начале 90-х гг. противоречие между популярностью партии, измерявшейся опросами общественного мнения, и ее организационной слабостью проявлялось и в результатах промежуточных выборов, поскольку молодым демократам никак не удавалось разменять свою 30 – 40-процентную популярность на победу в каком-либо одномандатном избирательном округе.
Если социалисты унаследовали от некогда обладавшей реальной властью номенклатуры ее средние и низшие слои, уже потерявшие власть, то история партии «Фидес» может быть описана в качестве противоположного процесса: после 2010 г. на месте бывшей коммунистической номенклатуры была выстроена цепь вассальной зависимости (отношений «патрон – клиент»). Этот процесс лучше всего выражается в развитии отношений между партией и организациями, способствующими ее укоренению в обществе. После 1994 г. обуздание немногочисленной партии завершилось: власть председателя партии стала непререкаемой. Не только структура партии, но и отбор на муниципальные должности должны были предотвратить возможность возникновения автономных по отношению к лидеру партии позиций. Тем самым партия стала пригодной для покорения других политических организаций и использования в собственных интересах неполитических организаций. Создание модернизированной организационной базы и сети партии «Фидес» было осуществлено в несколько этапов.
● На выборах 1998 г. нехватку организационной базы обратившейся к религии партии «Фидес» восполнили католическая и реформатская церковь. Это не только сократило расходы партии на избирательную кампанию, но и позволило охватить всю территорию страны и воздействовать на такие социальные группы, члены которых принимают на выборах решения не в результате рациональных рассуждений, а на основании религиозных пристрастий.
● Процесс интенсивного создания клиентуры, начавшийся в 1998–2002 гг., застопорился после поражения на выборах 2002 г. С учетом плотных результатов выборов, воспользовавшись разочарованностью половины населения страны, «Фидес» создала движение «гражданских кружков», непосредственно не входящих в партию, но в эффективно мобилизуемых в случае необходимости. Это, с одной стороны, позволило избежать эрозии иерархической дисциплинарной структуры, которая неизбежно сопутствует становлению массовой партии, а с другой стороны, дало возможность создать своего рода коллективную идентичность для готовых к активным действиям сторонников «Фидес». Тем самым были заложены основы простирающейся за рамки партии базы данных, с помощью которой удалось образовать концентрические круги потенциальных сторонников, способных участвовать в дальнейших политических акциях.
● После референдума 2004 г. о двойном гражданстве и предшествовавшей ему кампании по сбору подписей накопление и обработка контактных данных симпатизирующих партии избирателей осуществлялись уже прямо «промышленными методами». «Социальный референдум» 2008 г. об упразднении платы за учебу в высших учебных заведениях, за визиты к врачу и пребывание в больнице, а также другие кампании по сбору подписей служили лишь расширению и обновлению этих списков. Позже банк данных, названный по имени директора партии и руководителя ее политических кампаний списками Кубатова, был дополнен и данными тех, кто не питает симпатии к «Фидес».
● Снова придя к власти в 2010 г. после восьмилетнего перерыва, «Фидес» использовала для создания связанной с партией сети сторонников и государственные, правительственные средства. В ходе акций, получивших название «национальных консультаций», гражданам, достигшим избирательного возраста, рассылались письма, содержавшие манипулированные вопросы, касающиеся изменения конституции, экономических, налоговых и социальных проблем, а также миграционной политики. Однако настоящей целью сбора лояльных ответов, на которые столь часто ссылались власти, но которые никогда не подвергались проверке, а также противоположных мнений было лишь уточнение, исправление списков Кубатова.
Организованные формы поддержки партии, созданные в ее непосредственном окружении, были в основном приспособлены к нуждам оппозиционной деятельности. Правда, они продолжали существовать и позже как средство мобилизации сторонников, не принятых в партию или приемную политическую семью, однако после возвращения «Фидес» к власти в 2010 г. произошло совмещение кадровой деятельности партии и правительства (HR), и после ликвидации автономных общественных организаций была создана своего рода посткоммунистическая система вассалитета.
2.8. Политическая холодная война: расшатывание институциональных сдержек и ограничительного принципа конституционного большинства до 2010 г
2.8.1. Политическая холодная война
Неожиданно потерпев поражение на выборах в 2002 г., «Фидес» не сделала из этого вывод о необходимости отказаться от политики резкой конфронтации и вернуться к характерной для консенсусной демократии культуре компромиссов, регулируемой институтами разделения властей, а, наоборот, оперировала в своей оппозиционной деятельности средствами политической холодной войны. В это время в политическом арсенале партии появились такие методы, как непризнание чистоты выборов, проведенных ее собственным правительственным аппаратом, и легитимности нового правительства социалистов и либералов, отказ от сотрудничества, необходимого для функционирования системы демократических институтов, интенсивное применение диффамации и вербальной агрессии по отношению к представителям, распоряжениям и программе правительственной стороны, a также постоянные уличные беспорядки, иногда сопровождавшиеся насилием. По мнению «Фидес», положение, гарантированное принципом разделения властей, следовало использовать
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин) известен сегодняшним читателям главным образом как автор нескольких хрестоматийных сказок, но это далеко не лучшее из того, что он написал. Писатель колоссального масштаба, наделенный «сумасшедше-юмористической фантазией», Салтыков обнажал суть явлений и показывал жизнь с неожиданной стороны. Не случайно для своих современников он стал «властителем дум», одним из тех, кому верили, чье слово будоражило умы, чей горький смех вызывал отклик и сочувствие. Опубликованные в этой книге тексты – эпистолярные фрагменты из «мушкетерских» посланий самого писателя, малоизвестные воспоминания современников о нем, прозаические и стихотворные отклики на его смерть – дают представление о Салтыкове не только как о гениальном художнике, общественно значимой личности, но и как о частном человеке.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
Борис Владимирович Марбанов — ученый-историк, автор многих научных и публицистических работ, в которых исследуется и разоблачается антисоветская деятельность ЦРУ США и других шпионско-диверсионных служб империалистических государств. В этой книге разоблачаются операции психологической войны и идеологические диверсии, которые осуществляют в Афганистане шпионские службы Соединенных Штатов Америки и находящаяся у них на содержании антисоветская эмигрантская организация — Народно-трудовой союз российских солидаристов (НТС).
Эта книга — увлекательная смесь философии, истории, биографии и детективного расследования. Речь в ней идет о самых разных вещах — это и ассимиляция евреев в Вене эпохи fin-de-siecle, и аберрации памяти под воздействием стресса, и живописное изображение Кембриджа, и яркие портреты эксцентричных преподавателей философии, в том числе Бертрана Рассела, игравшего среди них роль третейского судьи. Но в центре книги — судьбы двух философов-титанов, Людвига Витгенштейна и Карла Поппера, надменных, раздражительных и всегда готовых ринуться в бой.Дэвид Эдмондс и Джон Айдиноу — известные журналисты ВВС.
Новая книга известного филолога и историка, профессора Кембриджского университета Александра Эткинда рассказывает о том, как Российская Империя овладевала чужими территориями и осваивала собственные земли, колонизуя многие народы, включая и самих русских. Эткинд подробно говорит о границах применения западных понятий колониализма и ориентализма к русской культуре, о формировании языка самоколонизации у российских историков, о крепостном праве и крестьянской общине как колониальных институтах, о попытках литературы по-своему разрешить проблемы внутренней колонизации, поставленные российской историей.
Это книга о горе по жертвам советских репрессий, о культурных механизмах памяти и скорби. Работа горя воспроизводит прошлое в воображении, текстах и ритуалах; она возвращает мертвых к жизни, но это не совсем жизнь. Культурная память после социальной катастрофы — сложная среда, в которой сосуществуют жертвы, палачи и свидетели преступлений. Среди них живут и совсем странные существа — вампиры, зомби, призраки. От «Дела историков» до шедевров советского кино, от памятников жертвам ГУЛАГа до постсоветского «магического историзма», новая книга Александра Эткинда рисует причудливую панораму посткатастрофической культуры.
Представленный в книге взгляд на «советского человека» позволяет увидеть за этой, казалось бы, пустой идеологической формулой множество конкретных дискурсивных практик и биографических стратегий, с помощью которых советские люди пытались наделить свою жизнь смыслом, соответствующим историческим императивам сталинской эпохи. Непосредственным предметом исследования является жанр дневника, позволивший превратить идеологические критерии времени в фактор психологического строительства собственной личности.