Казалось, столь явное смещение ценностей либо заронит в душу руководителя зерно обиды на помощницу, либо позволит секретарше из своего начальника верёвки вить – но не знаете вы товарища Ухова, если вам так кажется. Заключение, к которому пришёл товарищ Ухов, проанализировав сложившуюся ситуацию, было лаконичным и имело вид афоризма: секретарь – лицо начальника.
И товарищ Ухов начал усиленно заботиться о своём лице начальника. Он тщательно следил за самочувствием, свежестью и подкрашенностью секретарши. Он покупал ей импортную косметику и дорогостоящие украшения, что заставляло Ирину краснеть и теряться в догадках. Фотография секретарши украсила предвыборные листовки с программой товарища Ухова.
Но время шло, и постепенно новое лицо начальника примелькалось посетителям. Напрасно декольте секретарши с каждым днём становилось глубже, а юбки – короче; напрасно Ирина взирала на посетителей томным обещающим взором и не всегда забывала об обещаниях. Кривая посещаемости продолжала снижаться. На выборах товарищ Ухов потерпел сокрушительное поражение: это объяснялось предприимчивостью его конкурентов. В частности, товарищ Гагачий на предвыборной листовке поместил снимок своей секретарши в весьма смелом купальнике, а товарищ Паучихин попросту использовал с той же целью фото из порнографического журнала. Настал день, когда в приёмной товарища Ухова сидел один старичок – и тот пришёл по делу.
И тогда товарищ Ухов решил сменить своё лицо начальника.
Издали Киряйгород напоминал нечто среднее между цыганским табором и каким-либо латиноамериканским городом с его яркими красками и петушиными боями. Вблизи неслись яйца, велась торговля и совершались наезды.
С целью упорядочения наездов городские власти установили вдоль проезжей части автоматы, в которые совершивший наезд мог опустить рубль двадцать за перееханную курицу. Попытки скрыться, не заплатив, подвергались общественному порицанию, а предпринимавшие такие попытки обстреливались по колёсам из тех же автоматов.
Бесколёсная часть населения относилась к пернатым с гораздо большим пониманием. То тут, то там с улыбкой умиления можно было увидеть забавную несушку, клюющую зерно из ладони сияющего малыша. Среди подростков считалось шиком носить гребни и водить компанию с петухами.
И когда разразился процесс над курицей, которая по рассеянности обкакала лидера одной из оппозиционных партий, общественное мнение решительно приняло сторону обвиняемой. Пострадавший кричал, что в его лице попираются политические права и совершается издевательство над оппозицией, однако суд вынес оправдательный приговор. Приговор был мотивирован отсутствием отхожих мест для птицы.
Виновница происшествия отделалась строгим выговором без занесения в товарный ярлык.
"В седьмой главе я вёл себя, как свинья," – думает товарищ Ухов в начале девятой главы. “Как настоящая свинья, ” – эти мысли возникают где-то в груди, поднимаются к горлу и душат, не давая дышать и думать о чём-то другом. "Как свинья," – терзает себя товарищ Ухов, глядя из окна на девушку, в вызывающей позе застывшую на ступенях лестницы у входа в Учреждение. "Собственно, почему "как", если свинья и есть?" – думает товарищ Ухов и неожиданно для себя пытается хрюкнуть, но это у него не получается. "Далеко тебе ещё до свиньи," – говорит себе товарищ Ухов и выходит в приёмную, в которой теперь за хозяйку его новая секретарша – Элита. Дюжина посетителей, одиннадцать мужчин и дама с усами, встают навстречу. "Свиньи," – думает товарищ Ухов, усмехаясь и пожимая руки. "Козлы вонючие," – продолжает думать, интересуясь здоровьем и похлопывая по плечу. "Дерьмо собачье," – рычит внутри себя, расспрашивая о работе и спортивных успехах.
– На сегодня приём окончен, – решительно заявляет Ухов. – Министр вызывает. Элита, будьте добры, принесите почту.
Очередь рассасывается мгновенно. Становится легче дышать. Товарищ Ухов дышит и возвращается в кабинет. Однако, выглянув из окна и снова увидев у входа знакомую фигуру, опять становится чернее ночи и ещё раз обзывает себя, на этот раз нецензурно. Его прежняя секретарша пошла на панель. Это наглое создание предлагает желающим прямо у входа в Учреждение. Хорошо ещё, желающих пока нет. Но ведь свет не без дураков, могут и позариться.
На многочисленные увещевания властей и милиции, на предложения сменить место работы Ирина отвечает, что она не шлюха какая-нибудь, а политическая проститутка.
Элита принесла почту. Отпустив её, товарищ Ухов садится за стол и делает вид, что смотрит письма. Внезапно среди бумаг показывается розовый конверт с нарисованными от руки голубками. Письмо адресовано Ирине Реверанец. Ухов в порыве бешенства намеревается разорвать письмо, однако в последний момент его что-то останавливает.
– Ира, вам письмо! – кричит, высунувшись из окна.
– Сам читай, шлюха кабинетная! – грубо отвечает Реверанец и плюет в направлении товарища Ухова. Плевок не долетает этажей пяти, но товарищ Ухов достаёт из кармана платок и тщательно вытирает лицо. "Много ещё всякой дряни останавливает нас в последний момент," – думает, разрывая письмо в клочья, а клочья – в клочки. Мрачно мерит шагами кабинет, затем выходит в приёмную. Элита, скрючившаяся в неестественной позе, испуганно вскакивает.