Анастасия - [7]

Шрифт
Интервал

Мы долго сидели молча. Савелий докурил сигарету. Я не выдержал.

-Савелий! Да плюньте вы на них. Вы теперь новый эмигрант, в Нью-Йорке. Лет через пять станете американским гражданином

-Я тоже так думал. Проглядывал по привычке российский интернет, это же, как зараза, не отпускает. Но писать в нем перестал. Оторвался. Недели три назад, в Нью-Йоркском Клубе миллионеров, где я по субботам музицирую, подсело ко мне рыло. Сказало с улыбочкой на устах

- Имейте ввиду, у нас руки длинные...

Я и рта не раскрыл, исчезло рыло...

- А Славик, отец знают, что с вами стряслось?

- Боже упаси, Григорий Цезаревич. Я тогда... один на всем белом свете... Навсегда.

- А мне, незнакомому человеку, доверились?

- Дорога привела, Григорий Цезаревич. Долгая... Не прямая. Хотите, чтоб рассказал?.. Я много ездил по российской глубинке. Иногда заталкивали на сцену хорошо настроенный клубный рояль. А когда и чудище завода "Красный Октябрь", на котором рубили дрова. Уставал зверски. Между гастролями, я, холостяк, любил отдыхать под Москвой, в домах творчества. То у композиторов, то в ВТО, а как-то занесло зимой в Малеевку, к писателям. Там Москва-река неподалеку. Классная лыжня... Писатели люди любопытные. Вечерами все в гостинной, там старинный рояль фирмы "Беккер". Потом попал к ним откуда-то концертный "Steinway", для мня божественная удача. Сыграл им на "Станвее""Лунную" Бетховена. Шуберта. Похлопали жиденько, для них, тугоухих, что мещанский "Беккер", что "Станвей"! Забросали вопросами. Слово за слово. Где семья? Говорю, у меня родители в Канаде... Какой-то старик воскликнул. В Канаде? Там Гриша!"

- Какой Гриша?

Тут мне и начали - какой- такой... Про ваши схватки с КГБ. Предвидели, рассказывали наперебой, посадят Григория. Или выгонят из страны?.. Выгнали...

Один из стариков приблизился, , протянул руку, знакомясь, назвался Евгением.. Не узнал его сразу. Время свое берет. Раньше таких глубоких морщин на его лице не было. Женя Евтушенко. Длинный. Худющий, как и я. Вспоминал как, вернувшись из Парижа, привозил к вам домой, Григорий Цезаревич, газету Ле Монд с вашими "огнепальными" речами. Понимал, могут засечь. Но привез...

Когда уезжал из Малеевки, спросил Евтушенко, не передать ли от него привет Грише Свирскому..

Он замялся, процедил:.

- Свирский меня не любит... Посвятил мне в своем" Лобном месте" целую главу. Там все черным по белому...

- Не любит и после вашего "Бабьего Яра"?

Евтушенко усмехнулся, поведал: - Столкнулись как-то со Свирским нос к носу в Иерусалиме, на Международной книжной ярмарке. Я ему сразу : - После "Бабьего яра" вы могли бы и не вспоминать мне о вынужденном моем "холопстве". Знаете, что мне ответил этот крутой парень? - НЕ НАДО ПРЯТАТЬСЯ ЗА СВОИ УДАЧИ...

После Малеевки я прочитал, Григорий Цезаревич, все ваши книги, которые только мог достать... Уже здесь , в Нью-Йорке, спросил старого еврея, хозяина русского ресторана " Самовар". Тот был в России не то флейтистом, не то еще кем-то, не знавал ли он в Москве Свирского? Тот возгласил, как старики в в Малеевке - Гришу?! - И пошло...

Тут я понял, что приду к вам. Не выдадите. Поймете. А то ведь и с ума сойдешь...

Завтра, Григорий Цезаревич, ее будет заплевывать весь караван гебешных верблюдов, топтать стадо бизонов, Старые гадюки обовьются вокруг нее, как змеи Лаокона... Анастасия сказала об этом точненько...- Он тут же нашел в постинге это место: "Милая умница Ляля из Киева, вы знаете, с кем Вы тут дискутируете? Это в России называется отдел "Р" ФСБ, они призваны круглые сутки следить за нашим форумом (на других сидят другие)и имитировать здесь "всенародную поддержку" захвату НТВ, чеченской войне и другим подлостям Путина, направленным на установление национал- патриотического тоталитаризма в России. Ваши "оппоненты" здесь используют полтора десятка разных кликух, по нашему -"ников", иногда "ники"- женские, (скажем, "Галина (Оклахома)", будь она неладна) , но на самом деле их три-четыре офицерика, не слишком умных, не слишком образованных, часто безграмотных, но всегда наглых до изумления. Судите сами..."

- Вот среди них и должен вертеться Савелий Лазарев под присвоенном ему лубянским Министерством любви "ником" FREEMAN - или "НЕСЛУХ", - глухо, мертвым голосом произнес Савелий. - Этот " FREEMAN " , то-есть по нашенски "СВОБОДНЫЙ ЧЕЛОВЕК", обязан, кровь из носу, заклеймить позором, вместе со всеми, - и не когда-нибудь, а завтра-завтра! заклеймить-затоптать свою "дролю", которую любит больше самого себя, больше своей жизни. И которая, извините, это не слова, горит передо мной, как огонек в ночи.

- Савелий, какой ужас!

- Ужас, Григорий Цезаревич, не случайно вы произнесли из Мольера реплику про "распроклятые галеры". Явись она мне на память тогда, на Лубянке, может, вспомнил бы, что рабов на галерах к веслам приковывали. Попробуй оставь весло. Не гребешь, по спине плеткой...

2 . "СЛУЖБА ЕСТЬ СЛУЖБА..."

Надо ли говорить, в тот же день, когда появился свежий номер МН, я мельком взглянул на статью о встрече Президента с "силовыми" министрами, и тут же кинулся к отзывам читателей, которые, как правило, никакого отношения к статье не имели. Тут клубились свои "глубинные" страсти. Как и предполагал, о постинге


Еще от автора Григорий Цезаревич Свирский
На лобном месте. Литература нравственного сопротивления, 1946-1986

Григорий Свирский восстанавливает истинную картину литературной жизни России послевоенных летНаписанная в жанре эссе, книга представляет собой не только литературный, но и жизненный срез целой эпохи.Читатель найдет здесь портреты писателей — птиц ловчих, убивавших, по наводке властей, писателей — птиц певчих. Портреты литераторов истерических юдофобов.Первое лондонское издание 1979 г., переведенное на главные европейские языки, стало настольной книгой во всех университетах Европы и Америки, интересующихся судьбой России.


Штрафники

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мать и мачеха

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Наш современник Салтыков-Щедрин

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Прорыв

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Андрейка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.