Анастасия - [7]
Первый Жрец воздела костлявые старческие руки, и остальные Жрецы тихо, истово запели.
– И царили вначале среди племени людского беспорядок, неразбериха, разброд, безверие, вседозволенность, путаница и шатания, – продолжала Первый Жрец. – Но явились вначале верные слуги Великого Бре, Комиссары в кожаных латах и пыльных шлемах, и повстали избранные – Первые, Вторые и Третьи Секретари, славные основатели многих дворянских родов, опоры Счастливой Империи. И сказал Великий Бре: сей порядок, на смену Хаосу и Мраку пришедший – незыблем! И да расточатся враги его! Аминь! И души тех, кто был верен заветам, перенесутся после смерти в благодатные вечнозеленые края Светлого Завтра, а души отступников сгинут в холоде и сумраке Свалки Истории! Аминь!
И вновь полилось торжественное песнопение:
...Уже закончилась Обедня, уже Анастасия ждала своей очереди у выхода из Собора, где согласно ритуалу жрец сноровисто макала печатку в краску и оттискивала на лбу склонившегося верующего Пять Звезд. А беспокойство все не проходило – ошиблась она, или злые глаза Серого Кардинала не отрывались от нее на протяжении всей Обедни?
Верстовой столб 3.
За порогом Мрака
Мы – забытые следы чьей-то глубины.
А. Блок
Анастасия открыла дверь на тихий стук – и отступила, склонилась в поклоне:
– Милорд Сандра, такая честь...
Сандра, твердо, но удивительно бесшумно ставя каблуки сапог, прошлась по комнате от двери к окну, и назад, и снова к окну. Анастасия молча поворачивала голову следом. Ждала. Сандра присела у грубого резного стола, глянула на два пустых кубка, подняла забытую юношей застежку для волос, усмехнулась:
– Жизнь продолжается... Садись.
Анастасия села и молчала, почтительно и выжидательно.
– Ну что, девочка моя? – спросила Сандра. – Мечешься, ищешь неизвестно что, выспрашиваешь и выпытываешь. И совсем не думаешь, что где-то на этом пути могут встретиться люди, которые получают плату как раз за пересказ чужих разговоров... Княжна Анастасия, мне доводилось видеть костры, на которых сгорали дворяне и знатнее тебя...
– Но последний из этих костров вспыхивал так давно... – сказала Анастасия, невольно поежившись.
– В том-то все и дело. Кое-кто считает: это плохо, что костров так давно не было... А хуже всего на свете, знаешь ли – попасться на глаза, когда позарез необходим наглядный пример. Улавливаешь, куда ведут мысли старого рыцаря?
– Но я же...
– Вот мне и любопытно знать, как далеко ты шагнула в своем «я же...». – Сандра не сводила с нее глаз. – Насколько далеко ты продвинулась в своей ереси? Нет-нет, – она подняла широкую ладонь в старых шрамах, – только не вздумай уверять меня, что в святой истинной вере ты крепче Первого Жреца. Все равно не поверю. Потому что прожила долгую жизнь. Потому что ты зря думаешь, будто тебя первую стали посещать сомнения и ты первая задумалась над многими вещами, над которыми запрещено думать. Девочка, предшественников у тебя было множество. И каждому в запале юности казалось, что именно он был самым первым... Пойми ты это и не играй в детские тайны. Итак?
Анастасия колебалась. Невозможно было представить, чтобы Сандра, хранитель кодекса рыцарской чести, могла донести. Нужно решаться. И она решилась:.
– В Великом Бре я не усомнилась ни разу. Однако мучает вопрос: верно ли жрецы передают Его заветы и историю Его свершений? Кто дал им право говорить от Его имени? Кто видел подтверждение этого права? Где свидетели? И наконец – не существовало ли и до Мрака нечто, люди и вещи?
Она замолчала и с тревогой вскинула глаза. Сандра смеялась тихонько, почти неслышно, и ее лицо на миг стало совсем добрым. Но только на миг.
– Вот видишь, – сказала Сандра. – Об этом я и говорила. Старые вопросы. Древние. В тысячный раз сегодня прозвучавшие. Когда-то, лет сто назад, даже кипели греческие споры, и с материалами дискуссий можно было при известной настойчивости ознакомиться. Болтают даже, будто некогда за власть боролись три Собора, по-разному толковавшие заветы Великого Бре, и победил один из них, а память о двух других развеял ветер... Но потом времена изменились, со спорами и дискуссиями было покончено. Заступы по-прежнему вонзаются в землю, Копателей преследуют все яростнее, и попавшие в руки жрецов исчезают бесследно, но еретики упрямы, и приходят новые... – Она спросила резко: – У тебя что-нибудь есть? Ну, смелее!
Анастасия открыла дорожную шкатулку, нажала нужный гвоздик и достала из открывшегося потайного ящичка тот самый флакон – пустой, матовый, небывало, неимоверно легкий, словно сделанный из ваты, ставшей вдруг твердой, как дерево. Вертя его в сильных пальцах, Сандра вслух читала слова, составленные из выпуклых букв, удивительным образом составлявших одно целое с флаконом:
– Шампунь «Ивушка» для мытья волос в воде любой жесткости г. Свердловск цена 1 р. 15 к. ост 18-297-76...
– Цена – вещь понятная, – сказала Анастасия. – Хоть и неясно, при чем тут эти "р" и "к". Мытье волос, вода... Разве вода бывает жесткой? Жесткая... ну, постель. И все остальное непонятно напрочь. Что это значит?
Весной 1945 года, когда до Берлина оставалось уже не так далеко, майор Федор Седых привез в расположение своего батальона девятнадцатилетнюю немку-беженку Линду, поселил ее рядом со своей комнатой и назначил ее своей помощницей. Вопиющий по своей дерзости поступок не остался незамеченным для офицеров СМЕРШа. Однако майор не обращал внимания ни на косые взгляды солдат, ни на строгий приказ Главнокомандующего. Потому что Линда обладала совершенно фантастическими способностями: глядя на человека, она могла точно сказать: будет он жить в ближайшее время или погибнет…
Каких только пасьянсов не раскладывала жизнь перед адмиралом Мазуром. И не последний ли набор карт тасует судьба где-то в Южной Америке? Не на флоте уже, а в ЧВК. Но снова не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, не разумным - богатство… Любовь - да, но кому-то еще и девять граммов в придачу.
В бестселлере А. Бушкова «Охота на Пиранью» (более 2 млн читателей) действия разворачиваются в дебрях глухой тайги, где кончаются законы человеческой морали и начинаются экзотические забавы воспаленного воображения некого нового русского, устраивающего для иностранцев тотальную охоту на людей. Однако события складываются так, что в эту паутину попадает не просто случайный турист, а проводивший в тех местах семейный отпуск капитан первого ранга из военно-морского спецназа Кирилл Мазур.
В пышных церемониальных встречах идет парадная жизнь Сварога, поочередно выступавшего в роли аж семи королей и одного великого герцога. Венценосные особы безмятежно съезжаются в резиденцию Виглафского Ковенанта — величественный замок, сейчас самое безопасное место на всем Таларе.Все вульгарные пикантности и пороки — измены, ревность, насилие и обман… — скрыты за ставнями королевских покоев. Где-то там зреет заговор, а в ответ ему — праведная месть!Пусть легкий ветерок лениво колышет многочисленные флаги, гордо реющие над королевскими резиденциями.
Под рокот надвигающегося Шторма, предшествовавшего уходу ларов в небеса и упадку на земле, Сварогу предстоит решить участь коварных веральфов. На волоске от гибели он ищет следы вероломной Дали Шалуатской. Но почему на это раз все кажется настолько простым, будто кто-то забавляется с королем королей детской игрой в догонялки?.. А теперь этот кто-то предлагает бросить кости - и... Выпадает пустышка: многогранный кубик поворачивается к Сварогу идеально чистой, как вечные льды Снежного острова, гранью.
Пока молодая правительница Империи Четырех Миров Яна-Алентевита готовится пойти под венец, лорд Сварог граф Гэйр продолжает биться над загадкой Токеранга и Горрота. Как сорвать «шапку-невидимку» с Горрота и проникнуть в логово токеретов?..Воскресшие покойники, токереты во плоти, секретные истории, извлеченные из тайных архивов, разгадка силы апейрона, обретение наследника. Вся эта повседневная королевская жизнь в светском бризе любви, который стремительно набирает силу и поднимает, поднимает Сварога… над Таларом.
Умирающий охотник на демонов надел своё кольцо на руку юной девушки. А потом началось.
Потеря чего-то важного, основополагающего и безвозвратно утраченного, не давала покоя. Но как бы я не старался, вспомнить искомое не получалось. Единственным, что удалось выудить из глубин сознания, было имя. Необычайно красивое и почему-то такое для меня манящее. «Эйли». Я знал, что не справлюсь с четвёркой неадекватных набросившихся на меня парней. Понимал, что не в состоянии остановить летящий в пропасть автобус. Осознавал, что не смогу заменить мальчишке героически погибшего в авиакатастрофе отца.
Мир катится к краю бездны. Зомби заполонили города, разрушая целые страны. Остатки человечества ведут отчаянную борьбу, дабы не стать бродячими монстрами. Корректура — Кирилл Смородин, обложка — Ольга Кульба.
Может это глобальный эксперимент людей, которые после долгих безумных попыток уничтожить самих себя, нашли тот «момент истинны» и поднявшаяся из недр Земли волна смыла все цивилизации. Вероятно, так и произошло, сейчас трудно об этом судить, материки под водой и лишь высокогорные плато и горы трансформировались в острова, на которых чудом цепляются за жизнь остатки могучего в былом человечества. Людей ничтожно мало, но они по привычке начинают бороться друг с другом и с усердием принимаются создавать невероятные по своим проявлениям новые цивилизации.
Добрый и ласковый мир кажется совсем неродным. Еще бы, хрупкая человеческая память недолговечна, особенно если больно бьют по голове. Парень по имени Тим вроде бы пошел с отцом поохотиться, и их убили, но дальше что-то пошло не так… Системные ошибки, орды врагов, любовь, предательство и традиционное для жанра попаданство в виртуальный мир.
Мир изменился после Катастрофы. Мутанты, болезни, головорезы, аномалии. Всего этого хватает с лихвой, но для Курьера это не помеха.