Анастасiя - [14]

— А электромагнитная совместимость? — спросил я. — У тебя ведь достаточно мощные электромагнитные поля…

— Типун тебе на язык, — замахал руками Матвей. Мы направились к лестнице.

* * *

— Вот где я вас застал! — вдруг прозвучал за нашими спинами голос, показавшийся мне знакомым. — Вы-то мне и нужны.

Я оглянулся. Это был точно он, следователь по особо важным поручениям, или как его там. Одним словом, майор Иван Петрович Вихрь, собственной персоной.

— Что вы давеча говорили насчет электромагнитной совместимости? — спросил он вкрадчивым голосом.

— Это такая проверка на шумы… — начал я объяснять.

— Я знаю, что это такое, — сказал майор. — У меня два высших образования. Я Московский электротехнический институт кончил, прежде чем пойти в юридический…

— Завидую, — сказал я.

— Лучше не завидуйте, а объясните мне, что делал господин Васильев в момент, когда у него произошел криз.

— Мы не знаем, знаем только, что он… Он работал на компьютере, — объяснил Матвей.

— Допустим. А почему случилось короткое замыкание? — майор вцепился, как клещ.

— Еще не знаем точно. Скорее всего неисправность электропроводки.

— Так, хорошо, — сказал Иван Петрович, хоть и видно было невооруженным глазом, что ему вовсе не так хорошо. — Выясним. Завтра Васильева переведут в общую палату, и мы все узнаем. Потом, если надо, еще раз встретимся. Завтра. Ждать осталось недолго…

Матвей молча пожал плечами.

— Просто так от работы компьютера короткое замыкание не возникнет. Какая-то еще нагрузка должна включиться. И немалая, — стал рассуждать Иван Петрович. — Что еще было включено?

— Да мы в это время кофе пили в зале, — сказал я. — Откуда нам знать? Это Васильев в другой комнате работал.

— Да, верно, — согласился майор. — Пострадавший должен быть осведомлен лучше других.

«Это вряд ли», — хотел сказать я, но ничего не сказал. И мы все трое вошли в открытую дверь обшарпанного больничного лифта. В фойе мы распрощались с нашим милиционером.

— Плохо дело, — сказал Матвей. — Чует мое сердце, он теперь не отцепится, пока не выяснит, что случилось с д′Артаньяном…

— Мы должны выяснить это раньше, — сказал я. — Устранить причину и вылечить Леху.

— Ну, значит, продолжим наши игры? — спросил Матвей чересчур бодро, но во всем его облике проглядывало беспокойство.

— Как же он может не помнить про нашу машину? Никак не пойму! — повторял он. — Как этого не помнить?

— Вперед! — сказал я. — Назад в богоспасаемую Московию времен великого царя Ивана Грозного… Стрела времени поворачивается на сто восемьдесят градусов. Разберемся!

Глава V. >Алоиз Фрязин. Второй уровень. Записки иноплеменника.

В следующее путешествие во времени на поиски следов д′Артаньяна я, Анатолий Завалишин, решил отправиться в ином облике. Теперь я стал доктором из Ломбардии Алоизом Фрязиным.

Как и в первый раз, я вскарабкался на узкую плавающую деку постели и, нажав на клавишу инфракрасного беспроводного пульта в своей руке, вдвинул себя в гентри системы.

Преображение произошло мгновенно. Словно перещелкнулись рамки меню на мониторе. Была рамка под названием: «XXI век, Москва», а стала «XVI век, Москва», всего два значка поменялись.

Это превращение вызывало странное ощущение. В психологии есть такой термин: раздвоение личности, когда некто ощущает себя одновременно в двух разных ипостасях. А здесь было даже не раздвоение, а расстроение. Я ощущал себя медицинским физиком Анатолием Завалишиным, живущим в XXI веке, одновременно я был итальянским лекарем Алоизом из Ломбардии и жил в XVI веке. Но был еще и третий я, а может быть и четвертый. Это были те, кто сделал этого Алоиза, вложил в него свои эмоции. Иногда мне казалось, что это Матвей, иногда, что Леха.

Чем больше я погружался, тем больше во мне появлялось от Алоиза Фрязина и тем меньше от трех мушкетеров XX века.

* * *

В России всех иностранцев зовут немцами, потому что они немые, по-русски не говорят. Только китайцы зовутся китайцами, а итальянцы почему-то у них все фрязины. А слобода, где живут иностранцы, называется Кукуй.

Фрязиных в Великом княжестве Московском оказалось больше, чем всех других немцев. Повелось это с бабки нашего государя Ивана Васильевича Софьи Палеолог. Софья была последней представительницей династии Палеологов, которая тысячу лет управляла великой Византийской империей, вторым Римом, главным оплотом ортодоксального греческого христианства, называемого здесь православием.

Деду нынешнего царя, тоже Ивану, только Ивану III, для укрепления могущества понадобилось, чтобы его дети были потомками не только викинга Рюрика, но стали бы и кровными наследниками базилевса Палеолога, поэтому он и взял в жены толстушку Софью, которая скомно жила в Риме после падения Константинополя. А за Софьей потянулись итальянцы: врачи, архитекторы, художники, мастера. Некоторых она привезла с собой, другие сами приехали.

Я бежал из Милана после окончания медицинского колледжа, когда испанцы захватили миланское герцогство, и кончилась власть герцогов Сфорца. Это случилось в 1535 году от Рождества Христова. Поскольку я был распределен в Кастелло Сфорцеско придворным лекарем, вместе с герцогством разрушилась и моя креатура. Да и жить после разгрома Ломбардии стало трудно. Поскитавшись по городам и весям неспокойной Европы два года, я не нашел постоянного пристанища. Тут келарь миланского бишопа достопочтенный Альберто Гоцолло предложил мне службу в Московском великом княжестве на весьма выгодных условиях, я и согласился.