Анархизм. Суть анархизма - [66]
«Одинаковая свобода для всех означает наивысшую меру свободы, которая совместима с тем, чтобы живущие в обществе личности уважали взаимно и в равной степени область деятельности каждого»[963]. «Заботься о своих делах, — вот единственный нравственный закон анархизма»[964]. «Мы обязаны уважать права других, т. е. их ограниченную одинаковой общей свободой власть»[965]. Таким образом, «благодаря закону одинаковой свободы для всех власть каждой личности находит свою логическую границу»[966]. На законе одинаковой для всех свободы основано «различие между нарушением прав и сопротивлением, между господством и защитой; свобода имеет значение основного закона; без нее немыслима никакая прочная общественная философия»[967].
«Нарушить права кого-нибудь — значит вторгнуться в область отдельной личности; область же эта отграничена линией, в пределах которой свобода деятельности одного лица не сталкивается со свободой деятельности других»[968]. Эта пограничная линия отчасти не подлежит сомнению; так, например, угроза не есть нарушение прав, если поступок, которым грозят, не является таким нарушением; я с правом могу грозить тем, что я вправе сделать»[969]. Но граница эта может быть и сомнительной; «так, например, нельзя сказать с уверенностью, представляет ли собой плохое обращение родителей со своим ребенком нарушение свободы третьего лица или нет»[970]. При помощи опыта нам удается с каждым днем все точнее и точнее проводить эту линию»[971]. «Для сущности нарушения безразлично, совершается ли оно одним против другого, подобно обыкновенному преступлению, или одним против всех в форме неограниченного властелина, или всеми против одного в виде современной демократии»[972].
«С другой стороны, сопротивление чужому нарушению есть не нарушение, а защита»[973]. «Каждая личность имеет право сопротивляться вторжению в область своей гибельности»[974] и даже употребить против него силу[975], «если только она целесообразна»[976]. Справедливо не только требовать воздаяния за нарушения, но и препятствовать им; наоборот, было бы неправильно препятствовать таким, не влекущим за собой нарушения, поступкам, которые, подобно продаже крепких напитков на вынос, только увеличивают возможность каких-либо нарушений вообще[977]. «Также и для сущности сопротивления безразлично, совершается ли оно одним против другого, так, например, если я защищаюсь от преступника, или один против всех, если, например, я отказываюсь исполнять тиранический закон, или всеми против одного, если, например, народ восстает против своего деспота, если члены общества добровольно соединяются для обезоруживания преступника»[978].
3. Право
По мнению Тукера, с точки зрения личного блага каждого человека и одинаковой для всех свободы против права возразить нельзя ничего. Правовые нормы, т. е. такие нормы, которые основаны на общей воле[979], должны быть признаны[980] и исполнение их должно быть вынуждено всеми средствами[981], даже тюрьмой, пыткой и смертной казнью. Но право должно быть «настолько гибким, что могло бы приспособляться ко всякому случаю и не нуждаться ни в каком изменении; оно должно быть признаваемо справедливым по степени своей гибкости, а не как теперь, по степени своей окаменелости»>[982]. Средство для этого заключается в том, «чтобы суды присяжных принимали решение не только относительно фактов, но и относительно права»[983], тогда не нужны будут учреждения для изменения права[984]. В особенности должны быть действительными следующие правовые нормы, правильность которых Тукер старается вывести из закона одинаковой для всех свободы.
Прежде всего должна существовать правовая норма, которая защищала бы личность от оскорбления. «Мы непримиримые враги всякого оскорбления личности и стремимся главным образом к устранению причин таких оскорблений; но нас нисколько не пугает никакой насильственный закон против них, поскольку он согласуется с разумностью и с данными условиями»[985]. Смертная казнь вполне согласуется с защитой личности против нарушения ее права, так как такое наказание по своей сущности есть не насильственный поступок, а акт защиты[986].
Затем должна быть признана правовая норма, в силу которой «собственность основывается на труде»[987]. «Такая форма собственности гарантирует каждому владение своими собственными произведениями и теми чужими произведениями, которые он приобрел без обмана и насилия»[988]. «Анархическая собственность распространяется, таким образом, только на производство. Производство же составляет все то, на что употребляется человеческий труд. Следует, однако, заметить, что при ограниченном количестве каких-нибудь предметов в данное время анархизм будет защищать только такие права, которые будут вытекать из владения и пользования этими предметами в данный момент»[989]. Подобно тому, как при нарушении прав личности, при нарушении прав собственности анархизм тоже не останавливается «ни перед какими насильственными законами, которые диктуются разумом и данными обстоятельствами»[990].
Далее, признание должна получить та правовая норма, в силу которой договоры должны быть выполняемы. «Если кто-нибудь сознательно и добровольно берет на себя какое-нибудь обязательство, то этим создается для него обязанность
В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого.
Опубликовано в журнале: «Звезда» 2017, №11 Михаил Эпштейн Эти размышления не претендуют на какую-либо научную строгость. Они субъективны, как и сама мораль, которая есть область не только личного долженствования, но и возмущенной совести. Эти заметки и продиктованы вопрошанием и недоумением по поводу таких казусов, когда морально ясные критерии добра и зла оказываются размытыми или даже перевернутыми.
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
Эстетика в кризисе. И потому особо нуждается в самопознании. В чем специфика эстетики как науки? В чем причина ее современного кризиса? Какова его предыстория? И какой возможен выход из него? На эти вопросы и пытается ответить данная работа доктора философских наук, профессора И.В.Малышева, ориентированная на специалистов: эстетиков, философов, культурологов.
Данное издание стало результатом применения новейшей методологии, разработанной представителями санкт-петербургской школы философии культуры. В монографии анализируются наиболее существенные последствия эпохи Просвещения. Авторы раскрывают механизмы включения в код глобализации прагматических установок, губительных для развития культуры. Отдельное внимание уделяется роли США и Запада в целом в процессах модернизации. Критический взгляд на нынешнее состояние основных социальных институтов современного мира указывает на неизбежность кардинальных трансформаций неустойчивого миропорядка.
Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.
Безжалостная опричнина Иоанна Грозного, славная эпоха Петра Великого, восстание декабристов и лихой, жестокий бунт Стеньки Разина. История Руси и России — бурная, полная необыкновенных событий, трагедий и героических подвигов.Под пером классика отечественного исторического романа С. Алексеева реалии далекого прошлого, увиденные глазами обычных людей, оживают и становятся близкими, интересными и увлекательными.
Славная эпоха конца XVII – начала XVIII веков, «когда Россия молодая мужала гением Петра». Герои увлекательного исторического романа известного отечественного писателя А.Волкова – два брата, два выходца из стрелецкой семьи – Илья и Егор Марковы. Им, разлученным в детстве, предстоит пройти по жизни совершенно разными путями. Младший, пройдя через множество трудностей и пережив немало увлекательных приключений, станет одним из обласканных славой «птенцов гнезда Петрова». Старший же изберет другую дорогу – жребий бунтаря и борца за справедливость, вечно живущего, как на лезвии ножа…
«Горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! Ибо в один час пришел суд твой» (ОТК. 18: 10). Эти слова Святой Книги должен был хорошо знать ученик Духовной семинарии маленький Сосо Джугашвили, вошедший в мировую историю под именем Сталина.
Книга посвящена появлению и распространению спиртных напитков в России с древности и до наших дней. Рассматриваются формирование отечественных питейных традиций, потребление спиртного в различных слоях общества, попытки антиалкогольных кампаний XVII–XX вв.Книга носит научно-популярный характер и рассчитана не только на специалистов, но и на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей.