Анархизм. Суть анархизма - [49]
Но с этим еще не все кончено. «В тот день, когда правительство будет ниспровергнуто народом, должна быть уничтожена и частная собственность путем насильственной экспроприации, не дожидаясь никаких распоряжений сверху»[613]. «Крестьяне прогонят крупных землевладельцев, а их имения объявят общественной собственностью; они уничтожат закладные и провозгласят всех свободными от долгов»[614]. В городах «народ овладеет всем накопленным там богатством, отстранит фабрикантов и возьмет производство в свои руки»[615]. Уничтожение частной собственности должно быть общим; и только уничтожение ее в широких размерах в состоянии будет начать преобразование общества, экспроприация же в небольших размерах будет походить на обыкновенный грабеж»[616]. Она распространится не только на средства производства, но и на средства потребления; «первое, что народ сделает после переворота, будет то, что он приобретет себе здоровые квартиры, достаточное количество пищи и платья»[617]. Тем не менее экспроприация будет иметь «свои границы»[618]. «Предположим, что бедняк выгнан из-за бедности из того Дома, в котором он жил со своей семьей. Что же, его выбросить на улицу? Конечно, нет! Если дом для него и его семьи достаточно велик, он должен в нем остаться и продолжать разрабатывать сад под своими окнами. Наши парни должны необходимо прийти к нему на помощь. Если же он наймет одну комнату у кого-нибудь другого, то народ должен ему сказать: знаешь ли, брат, ты по возрасту более ничем уж не обязан? Живи в своей комнате даром; перед исполнителями судебных приговоров тебе бояться теперь нечего — ведь мы представляем новое общество!»[619] «Экспроприация распространится только на то, что кому-либо дает возможность эксплуатировать чужой труд»[620].
3. «За разрушением последует создание нового общества»[621].
Большинство представляет себе революцию «с революционным правительством»[622] во главе и в двоякой форме. Одни считают это правительство выборным. «Выставляется требование того, чтобы народ быль призван к выборам, как можно быстрее было избрано правительство и ему было доверено то дело, которое должен делать каждый из нас по собственной охоте»[623]. «Но каждое правительство, которого достигает восставший народ при помощи выборов, необходимо должно стать свинцовой гирей на его ногах, особенно при таком чудовищном экономическом, политическом и моральном перевороте, как социальная революция»[624]. Это понимают другие; «они отказываются благодаря этому от идеи «закономерного» правительства, по крайней мере на время возмущения против закона, и проповедуют «революционную диктатуру». «Партия, низвергнувшая правительство», говорят они, «насильственно должна стать на его место. Она должна присвоить себе власть и действовать революционно. Для каждого, кто ее не признает — гильотина, для каждого, кто отказывает ей в повиновении — тоже гильотина». Так говорят маленькие Робеспьеры. Но мы, анархисты, знаем, что мысль эта есть только больной плод правительственного фанатизма и что всякая диктатура, даже самая лучшая, есть смерть революции»[625].
«Мы сами сделаем все нужное, не ожидая приказания правительства»[626]. «Как только государство станет разлагаться, а механизм угнетения портиться, начнут образовываться совершенно самостоятельно свободные союзы. Вспомним только добровольные союзы вооруженной буржуазии во время Великой революции. Вспомним об обществах, добровольно образовавшихся в Испании и сохранявших независимость страны, когда государство было до основания разрушено войсками Наполеона. Как только государство не принуждает более к сотрудничеству, естественные потребности сами вводят тотчас же добровольное сотрудничество. Раз только государство разрушено, на его обломках должно сейчас же возникнуть свободное общество»[627].
«Реформу в производстве богатств нельзя будет сделать в несколько дней»[628], тем более что революция, вероятно, не вспыхнет одновременно по всей Европе[629]. Народ поэтому должен будет принять предусмотрительные меры для того, чтобы обеспечить себя всем: пищей, платьем и жилищем. Первым делом население восставшего города возьмет в свои руки запасы пищи, имеющиеся у торговцев, хлебные амбары и бойни. Добровольцы составят списки всему отобранному и распространят отпечатанные таблицы в миллионах экземпляров. При этом свободно будут присваивать все то, что существует с избытком, порционно же то, что нужно распределить строго, с предпочтением для больных и слабых. В случае недостачи пополнение сделает подвоз из деревни, который будет достаточен, если только то, в чем нуждается крестьянин, производится и отдается в его распоряжение; кроме того, для этого же послужит обработка жителями города господских парков и лугов в окрестности[630]. Подобным же образом народ экспроприирует и жилища. И тут добровольцы составят листы отобранных жилищ и распространят их. Люди соберутся по улицам, кварталам, участкам и объединятся относительно раздела жилищ. Недостатки, которые должны сначала существовать, быстро исчезнут; плотники должны будут работать ежедневно только несколько часов, чтобы вскоре существующие слишком обширные жилища были переделаны соответствующим образом и выстроены, кроме того, новые образцовые дома
