Анания и Сапфира - [5]

А прозорливец не собирался сдаваться. Он пришел в себя и уже строил дерзкие планы отмщения: его грязная, покрытая струпьями рука настойчиво искала в придорожной пыли камень поувесистее. Римлянин заметил грозящую ему опасность и, не дожидаясь, когда поиски провидца увенчаются успехом, изо всех сил саданул его ногой в челюсть. Пророк крякнул и распластался по земле.

— О люди! — закричал один из иудеев, горбатый уродливый старик со слезящимися глазами. — Это пришел сам Сатана, дабы сразиться с великим Вениамином. И побеждают силы зла, и посрамлен пророк… Но попросим Бога, чтоб даровал Он победу провидцу, а Сатана пусть немедленно убирается отсюда, и вместе с этой шлюшкой, из-за которой так страдает наш Вениамин!

Евреи, недоумевавшие до сей поры, как этот незнакомец решился поднять руку (и ногу) на пророка, теперь получили правдоподобное объяснение. Было очевидно, что бессмысленно бороться с Дьяволом физически, но вот теологически…

Иудеи пали ниц, и их молитвы вознеслись к небесам.

Внезапно из-за угла вышли три римских воина. Они патрулировали эту часть Иерусалима и, заметив толпу, неторопливо направились к ней. Евреи самозабвенно молились, а на земле неподвижно лежали девушка и какой-то грязный, уродливый старик; от одной к другому перебегал мужчина в тоге, и был он то ласков и заботлив, то суров и драчлив.

— Ты кто такой? Что здесь делаешь? — спросил у спасителя Сапфиры начальник дозора, крупный, коротко остриженный боец лет тридцати пяти и для пущей важности и убедительности положил руку на рукоять меча.

Незнакомец вытер тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот и, спокойно глядя воину в глаза, ответил:

— Я Тит Росций Капитон, римский гражданин. Приехал на Восток изучать быт и нравы здешних народов.

— Это их ты хочешь изучать? — засмеялся начальник дозора и сделал широкий жест, указывая на окарикатурившиеся лица евреев, пытавшихся достучаться до ходившего по небу или засевшего в своих чертогах Иеговы.

— Но не все же они такие, — возразил Тит Росций.

— Ладно, мы отвлеклись. Так что здесь произошло?

— Этот сумасшедший на людей бросается!

— Да? Ох, Иудея…

— Он до тех пор избивал беременную женщину, пока у нее не случился выкидыш.

Не подоспей я вовремя, он бы ее убил!

Столь бесчеловечный поступок поразил даже немало повидавшего за годы службы начальника дозора. Суровый воин подошел к пребывавшему в беспамятстве прозорливцу и воскликнул:

— О, да это Вениамин! Опять, дружок, за старое принялся? Ходишь, людей пугаешь?

Тут пророк снова пришел в себя, но, увидев стражников, счел за благо притвориться бесчувственным. Римляне заметили хитрость сумасшедшего и захотели ударить его. Но чем? У них не было желания пачкать руки, обувь, ножны. Валявшийся неподалеку «посох» Вениамина был такой же грязный, как и его хозяин. Не найдя предмета, с помощью которого удалось бы привести провидца в чувства, начальник дозора оторвал нескольких евреев от общения со сверхъестественным и велел им отнести прозорливца в участок.

Позже Тит Росций узнал, что римляне наказали Вениамина палками и навсегда запретили ему входить в Иерусалим. Быть может, следовало бы строже покарать детоубийцу, но, с другой стороны, всем было понятно, что преступник невменяем.

Сапфиру, у которой уже в пятнадцать лет появилась седина, спасла любовь мужа. Анания был так чуток и внимателен, что Сапфире не оставалось ничего иного, как крепиться и стараться не огорчать любимого слезами и горестными стенаниями. Успокаивал несчастную женщину и Тит Росций, который стал другом их семьи. Римлянин, правда, часто покидал Иерусалим, ибо изучал быт и нравы не только евреев, но и других восточных народов. Однако он неизменно возвращался в главный иудейский город и любил заходить в дом той женщины, которую спас. Общались они всегда при Анании (а иначе что бы сказали вездесущие соседи?!), но был ли здесь у Тита Росция Капитона только научный интерес? Вряд ли…

А Сапфира до сей поры нуждалась в сочувствии и утешении. После страшной встречи с пророком прошло уже несколько лет, но она не смогла стать матерью. Все средства оказались бессильны, и супруги уже почти потеряли надежду на то, что когда-нибудь их дом огласит звонкий детский крик…

Глава третья

Теперь, когда читатели знакомы с предысторией наших героев, мы продолжим рассказ об их нынешних приключениях.

Супруги закончили свой ужин, но Сапфира не стала сразу убирать посуду, а слегка прикоснулась к руке мужа, принуждая его остаться за столом. Анания понял, что жена хочет ему сообщить нечто важное.

— Да, милая, я слушаю.

— Я была сегодня в храме и увидела такое…

— Что?

— Чудо! Ты ведь знаешь, как много всяких калек просит милостыню у Красных дверей храма, и среди них был один хромой. Когда я, помолившись, уже выходила из храма, то встретила Симона по прозвищу Кефас и Иоанна, они проповедуют о каком-то Иисусе Назорее, считая его Спасителем и Сыном Божьим. Так вот, хромой попросил у Симона «на хлебушек», и Кефас с Иоанном сказали ему: «Посмотри на нас повнимательнее». Просящий, надеясь на щедрое подаяние, так и поступил. Тогда Симон молвил: «Серебра и золота нет у меня, а что имею, то даю тебе: во имя Иисуса Христа Назорея встань и ходи»! И с этими словами он прикоснулся к хромому, и у того вдруг укрепились ноги. Калека пошел, да так, словно никогда в жизни и не хромал!