Anamnesis vitae (История жизни) - [4]
Нина с сожалением оторвалась от воды, чтобы сделать вдох. Солнце тут же мстительно наградило ее горячими пощечинами: лицо высохло моментально. Быстренько набрав побольше воздуха, женщина вновь опустила голову в воду. И открыла глаза.
Каменистое дно просматривалось далеко во все стороны, прозрачность пропитанной солнцем воды была идеальной. Наслаждаясь прохладой, Нина неторопливо поворачивала голову, рассматривая небогатый подводный мир лесного озера. Собственно, кроме мелкой округлой гальки, на дне и не было ничего.
Воздух как-то быстро закончился. Все-таки наличие увесистого животика сказывается: ни тебе побегать, ни понырять… Улыбнувшись прямо в воде, Нина оттолкнулась руками от донных камней и разогнулась…
Вернее, попыталась разогнуться. Но ее затылок встретил неожиданное препятствие: навалившаяся тяжесть пригнула голову еще ниже, больно ткнув лбом в дно.
Страха пока не было. Было удивление. Нина скосила глаза вправо, влево, пытаясь рассмотреть, что же ее держит. Не увидела ничего нового, кроме неясной тени на дне. Была ли она раньше, или нет, женщина вспомнить не успела…
В животе встрепенулся, забился Лешка. Почувствовав нехватку кислорода, малыш больно замолотил ножками и ручками. Помогло. Нина будто проснулась и рванулась изо всех сил, пытаясь освободиться от неведомой силы.
В ответ голову еще сильнее вдавило в камни. Правым глазом женщина увидела медленно растекающуюся в воде розовую струйку и поняла, что это — ее кровь. Видимо, из рассеченной брови.
Вот тут-то и пришел страх. Грудь уже разрывало коварное желание вдохнуть, в глазах темнело и мельтешили какие-то цветные пятна. Не в силах оторвать голову от проклятых камней, Нина забилась всем телом, пытаясь освободиться. Вышло еще хуже: руки и ноги разъехались на скользкой гальке, и женщина распласталась на дне, сильно ударившись животом.
Резкая схваткообразная боль на несколько мгновений заставила Нину забыть об опасности. Низ живота сжался в тугой горячий комок, чуть расслабился, — и опять сжался. Боль часто пульсировала, нарастая и заполняя собой все сознание.
«Рожаю!» — удивленно констатировала женщина.
Она не знала прежде, как это бывает, но отчего-то сразу поняла, что новая боль — это именно схватки. Только почему-то очень уж частые.
Словно в подтверждение ее догадки, живот скрутило так, что лежащую на нем Нину ощутимо подбросило вверх. И тут же внутри будто что-то лопнуло. Вода между ног стала теплой, почти горячей.
Нина опять попыталась вырваться. Но руки и ноги уже почти не подчинялись ей. Наполненное болью сознание быстро умирало, напоследок балуя хозяйку чередой сменяющихся причудливых видений, звуков и ощущений. Самым ярким из которых было странное чувство, будто Лешка вылезает из нее, нещадно разрывая ручонками материнское лоно…
А потом все кончилось.
7 сентября 1987 года, 13.15,
Ноябрьский район
Древний санитарный «уазик» вдруг со страшным скрежетом свернул с грейдера (это дорога такая, из насыпанного и утрамбованного гравия, чтоб вы знали!), резво скатился вниз по откосу и сбрендившим тушканчиком поскакал по степи.
— Какого… — поинтересовался было я, но на очередной кочке ископаемую машину швырнуло вверх, и я влепился теменем в крышу кабины, пребольно прикусив язык.
Рот тут же наполнился кровью. Желание задавать вопросы сразу пропало.
— Спрямим тут, док! — оскалившись в улыбке, проорал Кешка, мой новообретенный персональный водитель. — По грейдеру крюк получится, километров двадцать! А мы — прямиком, через лесок, потом полем, бродом… а там уж рукой подать! А чо, машина — зверь! Я в армии на такой по горам знаешь, как скакал? Что твой сайгак! — Кешка громко захохотал, поскреб пятерней тельняшку на груди и крутанул руль, объезжая невесть откуда взявшийся в степи валун.
«Уазик» послушно встал на два колеса и продолжил путь в таком положении. Навалившись на водилу, оказавшегося внизу, я прохрипел ему в ухо, борясь с тошнотой:
— А давай попробуем поездить на четырех колесах! Мне кажется, у тебя получится…
— Фигня вопрос! — легко согласился Кешка и с размаху поставил машину на четыре точки.
Меня швырнуло в пассажирскую дверь. Та с готовностью распахнулась, и я на три четверти туловища вылетел из кабины, едва успев уцепиться за дверную раму, стекло в которой, к счастью, отсутствовало.
— Док, ты куда?! По нужде, что ли? — деликатно поинтересовался мой драйвер, вдавливая в пол педаль газа.
— … … …ь! — витиевато объяснил я ему, судорожно цепляясь руками за открытую дверь, а ногами — за сиденье и обреченно наблюдая, как в каком-нибудь полуметре под моей… нижней частью спины с бешеной скоростью проносится неровная и очень твердая на вид земля.
— А-а-а! — с пониманием протянул Кешка.
Бросив руль, он наклонился ко мне и одним рывком втянул внутрь.
— Так бы сразу и сказал! Я-то подумал: может, приспичило, выйти решил, — Иннокентий заботливо и усердно принялся отряхивать с меня рыжую дорожную пыль.
— Кеша! — выдохнул я ему в ухо, обретя через какое-то время дар речи.
— Чо, Палыч? — улыбнулся он своей многозубой улыбкой и прозрачными голубыми глазами вопросительно уставился на меня.
В жизнь реаниматолога Павла Светина на полном ходу врывается мистика и чертовщина. И хотя Пал Палыч уже научился ничему не удивляться — ведь в силу своей профессии он существует на грани между тьмой и светом, вытаскивая людей из-за смертельной черты — однако это уже чересчур!…В больнице умирает старый грек Димас, завещая врачу карту Лабиринта, где спрятан исцеляющий жезл Асклепия. Далее — нечаянная встреча с Хранителем душ, которого могут видеть лишь люди, пережившие клиническую смерть. Ответный удар сил Зла следует из зазеркалья — где идет своя, тайная и жуткая жизнь, там скрывается тьма, отнимающая людские души… Кто же завладеет жезлом Асклепия и поставит жирную точку в этой вечной игре Добра и Зла?
"Никогда не разговаривайте с незнакомцами… — предостерег один из персонажей великого писателя.
Кэт смогла выжить и вырваться из измерения, населенного тварями. Все ужасы остались позади, и она думает, что получила свой заслуженный Happy End. Но пережитое не отпускает ее, и страхи прошлого становятся настоящим.Конец света — это всего лишь начало Тьмы.
Прошло уже два месяца, как отношения Перри Паломино и Декса Форея приняли новый поворот, два месяца с тех пор, как Перри начала новую жизнь в Сиэтле, и два месяца, как их шоу получило нового напарника Ребекку Симс, обретя новый уровень успеха. Но, хоть в жизнях появился свет, безумие все еще возвращается к ним. Когда команда попадает в дождливый Орегон исследовать школу с призраками, Перри хочет использовать шанс и восстановить отношения с семьей, познакомить еще раз с Дексом. Только при этом все чаще появляется ее бабушка Пиппа, тревожит предупреждениями, а присутствие Перри в школе вызвало новую волну сверхъестественного.
Когда жизнь, которую так хотелось, рушится, остается лишь собрать кусочки и взять себя в руки. Так ведь уже было. Но что, если ты перестаешь понимать себя? Когда вокруг вдруг вспыхивает огонь, когда из-под кровати звучит рычание, когда не узнаешь себя в зеркале, что тогда? У Перри Паломино нет времени разбираться в этом. Зло, с которым она привыкла бороться, теперь близко к ее дому. Оно внутри нее, отбирает ее жизнь по кусочку, и только один человек может ей помочь. Если часть ее не убьет его раньше.Переведено специально для группыhttps://vk.com/beautiful_translation.
Начинающая охотница на призраков Перри Паломино сражалась с привидениями, оборотнями и побывала на грани жизни и смерти. Но сможет ли она выжить, проведя неделю в Сиэтле со своим напарником (которого она втайне любит) Дексом и его идеальной девушкой?Сможет ли она сделать это, столкнувшись со злобным духом из темного прошлого Декса? С любовью и жизнью на кону, Перри должна отыскать правду среди лжи, иначе она может потерять все, что для нее дорого.Перевод выполнен для группы https://vk.com/beautiful_translation.
Кого можно встретить поздней ночью на мосту? Будет ли это считаться случайной встречей с абсолютно незнакомым человеком или это так было задумано? Пройдет ли он мимо или решит судьбу того, кто встал слишком близко к краю моста? В оформлении обложки использовано изображение с сервиса pixabay.