Anamnesis morbi. (История болезни) - [25]

Клара остановилась перед второй дверью, точной копией предыдущей. Как и первая, эта тоже была открыта. Девушка шагнула вперед и очутилась в небольшой комнате, похожей на ту, в которой она очнулась. Единственным отличием было висящее на стене огромное, в полтора человеческих роста, зеркало. Оно было обрамлено массивной затейливой рамой, по виду бронзовой и старинной.

Зеркало смотрелось тут, в этом мрачном склепе, совершенно нелепо — предметом из какой-то другой жизни, где есть огромные бальные залы со множеством свечей, где оркестры играют полонезы и мазурки, а перед подобными зеркалами прихорашиваются бывалые светские львицы, украдкой рассматривают себя робеющие дебютантки и подкручивают усы бравые драгунские поручики.

Клара подошла ближе и критически принялась рассматривать свое отражение. У зеркала было совсем холодно: будто бы в раму вставлено не стекло, а отшлифованный кусок льда. Девушка приложила руку к блестящей поверхности и тут же отдернула ее, пальцы обожгло холодом.

И случилось невозможное: по ровной доселе поверхности зеркала от того места, где рука коснулась стекла, побежали, расходясь волны, словно от брошенного в спокойный пруд камня. Кларино отражение поплыло, смазалось на мгновение и вновь успокоилось. Но кое-что изменилось.

Из глубины зеркала на отражение девушки надвигалась темнота. Словно огромная бесформенная амеба медленно приближалась к стоящей в раме Кларе-2, поглощая свет и всё, что он освещал. Вместе с темнотой оттуда же, из неведомых глубин зазеркалья, волнами выплескивался холод. Рама зеркала покрылась инеем.

Тьма наплывала на отражение неотвратимо, уверенно, с неторопливостью удава, заглатывающего беспомощную жертву. Клара поняла, что сейчас произойдет что-то страшное и необратимое. Она закричала, замолотила кулачками по ледяном стеклу, оставляя на нем окровавленные клочья мгновенно примерзающей кожи.

Но отражение ее все так же спокойно стояло, безмятежно разглядывая мечущуюся по эту сторону зеркала девушку. Тьма уже начала укутывать своим саваном Клару в зеркале и одновременно с этим послышался глухой, лишенный всяких эмоций голос:

— Я Хозяин. Беру свое.

Клару бил озноб. Ее отражение в зеркале почти полностью поглотила темнота. Еще мгновение, еще… и вот всю заиндевевшую раму заполнила ровная непроницаемая темнота. Клара в тщетной надежде пыталась высмотреть в ней свое отражение, но видела только пустоту, заключенную в красивую старинную раму. Прошло еще несколько мгновений.

Мрак зазеркалья начал рассеиваться. Вот в зеркале проступили контуры стен, вот уже видна тяжелая кованая дверь… зеркало наконец очистилось полностью. Девушка в ужасе вгляделась в него: отражалась лишь пустая комната. Клары в ней не было. Она вскрикнула и замертво рухнула на холодный пол.

Глава 8

19 июля, 11.15, Нероград,

улица Туркестанская

Я неспешно шагал к указанному покойным греком дому. Погода с утра выдалась замечательная, городок у нас невелик и потому я решил поразмяться, прогулявшись пешком.

И вот уж с полчаса брел по залитым веселым июльским солнцем улицам, лениво разглядывая вывески новых, плодящихся, будто спятившие кролики, магазинов. Периодически мой взор, становясь нескромным, соскальзывал ниже, цепляясь за смело оголенные ножки младых красавиц, коих по причине чудной погоды и студенческих каникул не счесть было на улицах нашего городка.

Вот за что я люблю нынешнюю молодежную моду, так это за предельную экономность в материалах, позволяющую старым перечникам вроде меня совершенно безнаказанно и в подробностях разглядывать якобы скрытые одеждой женские прелести. Ну, насчет «перечника» я, разумеется, кокетничаю: есть еще порох в пороховницах (и ягоды в ягодицах, как не преминул бы добавить известный пошляк Петрович!). По крайней мере, былые мои подружки не жаловались, а совсем даже наоборот. Да и бывшая дражайшая половина в супружеской постели отнюдь не скучала до того, как свалить в страну Суоми вместе с богатеньким финном, невесть где найденным ею у нас на Урале. Впрочем, возможно она и сейчас не скучает: иные финны весьма темпераментны…

Я усмехнулся, представив собирательный образ «горячего финского парня», и продолжил приятное созерцание оголенных июльским зноем женских тел.

Одно из них показалось знакомым. Я поднял глаза выше: навстречу мне, ослепительно улыбаясь, шла Кларочка. «Все-таки походка у нее изумительная… и не только походка!» — успел подумать я, прежде чем прелестное создание подошло вплотную и остановилось, рассматривая меня смеющимися серыми глазами:

— Чур меня, чур! Пал Палыч, это вы или ваш дух явился с того света, дабы увлечь за собой невинную девушку?

Честно говоря, невинность юного секс-символа нашего отделения вызывала у меня некоторые сомнения. Я открыл было рот, чтобы мудро и достойно ответить подрастающему поколению, но оно меня опередило, страшным шепотом поинтересовавшись:

— А может, вы вампир? И сейчас вопьетесь в мою нежную шейку, прокусите яремную вену и выпьете меня вместо утреннего кофе? Нет, правда, Пал Палыч, вы настоящий? Можно я вас потрогаю?

— Лучше уж я тебя… по крайней мере, мне это будет приятнее. Надеюсь, это не будет расценено как домогательство? Так, дружеское поглаживание старшего товарища…