Аналогичный мир - 3 - [81]

— А ты, я смотрю, предусмотрительный.

— Как это? — не понял Эркин.

— Ну, впрёд заглядываешь.

— А, — Эркин невесело улыбнулся. — Не хочу вслепую жить. Когда не знаешь, что завтра будет.

— Так, — кивнул Саныч. — Понятно.

В столовой было шумно и многолюдно. Но особо никто не задерживался, да и обычного выбора блюд нет. Суп, хлеб, компот и каша.

— Не до разносолов нынче, — хмыкнул Саныч. — Им тоже охота раньше закончить.

Эркин согласно кивнул. Кольки с Серёней уже не видно, а Миняй дохлёбывал щи. Они подсели к нему.

— Пошабашил уже?

Миняй кивнул и облизал ложку.

— Парни к кассе побежали. Сказали, займут там.

— Ага. Тогда мы быстренько.

Ну, есть быстро Эркина учить не надо. Он хоть и сел последним: выглядывал, нет ли в зале кого из тех, что с Женей работают, чтобы у них узнать, как там Женя, — но закончил есть первым, опередив и Саныча, и Миняя.

— Во! Это скорость, — покрутил головой Саныч. — Давай тогда к ребятам, мы догоним.

Эркин уже встал и собрал свои тарелки.

— Беги, мы уберём, — пробурчал с набитым ртом Миняй.

Выбежав из столовой, Эркин бросился к кассе, на ходу натягивая куртку и ушанку, чтобы потом не возвращаться за ними к столовой.

Где была толпа, так это у кассы. Хорошо ещё, что все три окошка работают. Эркин помнил, что в прошлый раз получал деньги во втором, но на всякий случай громко позвал:

— Колька, Серёня!

Его глубокий звучный голос легко перекрыл гомон, и сразу звонко откликнулся Колька.

— Полундра, гады, здесь стоят матросы! Давай к нам, Мороз.!

Эркин ввинтился в толпу. Гибко качаясь, вжимаясь, протискиваясь, он довольно быстро добрался до Кольки с Серёней.

— Где там остальные? — сразу спросил Колька.

— Идут, — громко ответил Эркин.

— Да сколько вас, дьяволов? — возмутился седой мужчина в спецовке, стоявший сразу за Колькой.

— Коль уши заложило, прочисти, — огрызнулся Колька.

— Сказали же, бригада, — поддержал Кольку Серёня.

Эркин встал за Колькой и приготовился отразить любой натиск. Но Колька покачал головой.

— Вперёд становись. За мной занимали, вытеснят.

Эркин встал перед ним, сообразив: Серёня первый, Колька последний, а они все между ними. Здорово.

— Эй, Колька, Мороз, где вы? — громко позвал их голос Саныча.

— Здесь! — сразу отозвался Эркин и поднял руку с зажатой в кулаке ушанкой.

Пыхтя, сопя и отругиваясь, Саныч и Миняй протиснулись к ним.

— Ишь, горлодёры с рабочего двора, — смеялись и шумели вокруг. — Да, эти кого хошь переорут… Ну, теперь-то все?

Все, все, — ухмыльнулся Колька, но долго стоять молча он не мог и, переведя дыхание, снова заорал: — Эй, впереди, чего задержка?

— Ждут, когда ты замолчишь, — немедленно откликнулись от окошка.

— Уймись, — сказал Саныч Кольке и подмигнул седому. — Не терпится ему, стенка без него начнётся.

— Не навоевался, — понимающе кивнул тот. Эркин стоял уже спокойно. Было жарко, и он, как и остальные, снял ушанку и распахнул куртку. Почти все вокруг были тоже в рабочем. Вспыхивавшие то и дело стычки из-за очереди быстро гасились шутками. Да и в самом деле, где ни стой, своё получишь, другому не отдадут и чужого не добавят. Так что трепыхаться незачем. Привстав на цыпочки, он ещё раз оглядел толпу. Нет, из машбюро никого не видно. То ли уже получили, то ли ещё не отпустили. Ладно. Двигалась очердь медленно, толчками.

— Чего там, а?

— По трём ведомостям дают.

— Это как?

— А просто. Получка, «ёлдочные» да ещё премия.

— А что за премия?

— Квартальная?

— Или за год?

— Как дойдёшь, так и узнаешь.

Перспектива получения ещё одной премии заинтересовала Эркина, и он посмотрел на Саныча.

— Это как?

— А просто, — стал объяснять Саныч. — «Ёлочные» дают всем, квартальную тем, кто с сентября работает, а годовую кто до прошлого Рождества пришёл.

— Ага, — кивнул внимательно слушавший Миняй. — А я вот с мая, мне как?

— Значит, за полгода премия, — ответила полная женщина в синей юбке и армейской гимнастёрке без погон и петлиц, прижимая к груди толстую тетрадь и неожиданно ловко пробираясь в толпе.

— Лидь-Санна! — восторженно заорал Колька. — Моряцкий вам привет и семь футов под килем!

— Угомонись, — строго посмотрела на него женщина и не менее строго на Эркина. — А тебя я почему не знаю?

— Да он с нашей бригады.

Она внимательно, запоминая, оглядела Эркина.

— Давно работаешь?

— Две недели, — ответил Эркин.

— Так, — кивнула она. — Ты о профсоюзе слышал?

Эркин осторожно пожал плечами. Профсоюз? Тред-юнион? Кое-что он слышал ещё в Джексонвилле, а больше на перегоне и в Бифпите.

— Это… тред-юнион, да? — решил он уточнить.

— Знаешь английский? — удивилась она.

— Да он с той стороны, — засмеялся Колька.

— Тем лучше, — кивнула она и открыла свою тетрадь. — Тебя как зовут?

— Эркин Мороз.

Она записала и улыбнулась ему.

— Зайдёшь потом в профком. Знаешь, куда?

Эркин покачал головой.

— Я ему покажу, Лидь-Санна, — радостно заорал Колька. — И покажу, и расскажу.

— Уж ты нарасскажешь, — она покачала головой с ласковой укоризной.

Когда она отошла, Эркин тихо спросил Кольку.

— А кто она?

— Селезнёва-то? — вместо Кольки ответил ему Саныч. — Она по профсоюзной части. Ты вообще-то что о профсоюзе знаешь?

Тред-юнион запретил давать цветным хорошую работу, — ответил Эркин, перемешивая русские и английские слова.