Аналогичный мир - 3 - [67]

— Что положено. Ты что, не знаешь?

— Откуда, — вздохнул Эркин.

— Так…А! Ну, понятно. Значит, на Рождество гостинцы. Они готовыми пакетами есть. И ещё. Малышне кому куклу, кому машинку, кому мячик, жене, — Миняй улыбнулся. — Я своей серёжки с колечком, не золото, конечно, но блестит. А на Новый год ей духи, ну, и детворе опять же игрушки-книжки. Меньшой мой пойдёт вот-вот, ему ботиночки красные. И опять же по пакетику со сластями. Ну и, для гульбы что положено. Понимаешь, Рождество — семейный праздник, все по домам будут, а на Новый год гулять шумно будем. Старый год проводить, новый встретить.

— Ага, — кивнул Эркин, тоже улыбаясь: с таким азартом рассказывал об этом Миняй. — А… ёлка ещё нужна, да?

— А как же! Ёлку на Рождество ставят, и вот святки она и стоит. Ёлку на рынке купи, а до Рождества на этой, как её, а! лоджии оставь. Двадцать четвёртого в Сочельник внесёшь и поставишь. А игрушки — на ёлку вешать — уже продают вовсю. Неужто не видел?

— Видел, — не слишком уверенно согласился Эркин. Бегая по магазинам, он как-то не обращал на это внимания.

— То-то. И главное, чтоб раньше времени подарки не увидели.

Эркин улыбнулся. Это-то не проблема. Он в кладовке такой тайник устроит… бычка спрятать будет можно.

Они уже подходили к дому. Тёмному, по одному-два окна на этаж светятся, не больше.

— Ну, прощевай.

— До завтра, — кивнул Эркин.

Миняй пошёл к своему крылу, ему с дальней лестницы удобней, а Эркин вошёл в подъезд, оббил снег с бурок на решётке и стал не спеша подниматься. Снова наваливалась усталость, умотали его эти чёртовы контейнеры. И ведь не слишком тяжёлые, а неповоротливые, и главное, что их без толчков тяжело везти. Он вошёл в свой пустой и тихий коридор. Спят все уже давно. Вот и его дверь, нарядный коврик. Эркин достал ключи, открыл дверь — только верхний замок, ну да, Женя же дома — и вошёл в освещённую прихожую. И почти сразу — он только начал расстёгивать полушубок — из кухни вышла Женя.

— Ну, наконец-то, — она порывисто обняла и поцеловала его.

— Женя, я с холода, — ткнулся он губами в её щёку.

— Раздевайся, поужинаешь.

Полушубок, ушанку, бурки на вешалку, шлёпанцы на ноги, и уже у двери в ванную он остановился. Что-то не так, как-то по-другому. Женя с улыбкой наблюдала за ним.

— Ну и что? — спросила она.

— Женя… что-то не так… — он вдруг сообразил. — Запах какой-то.

— Неприятный? — по-прежнему улыбалась Женя.

— Нет, но…

— Ладно. Идём, покажу.

Женя открыла дверь комнаты Алисы, и он увидел… кровать и вдоль стены… Он же это как раз сегодня в магазине смотрел.

— Женя, ты купила…?

— Ну да. Зашла после работы и купила.

— Здорово! — восхитился Эркин. — Я же сегодня там был и видел.

— Тебе понравилось?

— Да. Я как раз думал тебе сказать.

— Ну и хорошо. Завтра посмотрим, я не хочу ей свет включать. Ещё проснётся.

Эркин кивнул и отступил. Женя бесшумно прикрыла дверь, и они пошли на кухню.

— Суп подогреть?

— Да нет, Женя, спасибо, я чаю.

— Ну и хорошо. Давай, я тебе ещё варенья положу.

— М-м. Вкусно как, Женя.

— Вот и отлично.

Женя сидела за столом и смотрела, как он ест. Красиво, как всё, что он делает.

— Женя, — Эркин поднял на неё глаза и улыбнулся. — Я в мебельном сегодня был, посмотрел.

— И что тебе понравилось? — Женя подвинула ему хлеб. — Ты себе бутерброд сделай.

— М-м. Спасибо. Там… кровать такая, широкая. Одна спинка повыше и вот так, — Эркин описал в воздухе пологую дугу. — А другая пониже и ровная.

— Ага, я помню, — закивала Женя. — На ней матрац в зелёную полоску, а древо светлое, медовое. Мне она тоже понравилась.

— Да, — обрадовался Эркин. — Она самая. И там шкаф такой же, ну, из такого же дерева, с зеркалом.

— Да, я видела.

Они быстро выяснили, что говорят об одном и том же, и решили, что завтра Эркин с утра пойдёт в мебельный. Жалко, он в десять открывается, а Женя с полдевятого работает. Значит, завтра кровать, шкаф, трёхстворчатый, с зеркалом, две тумбочки и комод.

— И ещё два пуфа, нет, три.

Эркин кивнул. Что это такое, он знал.

— Круглые или кубиком?

— Ты сам посмотри, какая обивка получше.

— Ладно. Если что, поменяем, правда, Женя?

Женя улыбнулась и сказала по-английски:

— Я уверена в твоём выборе.

Эркин неуверенно улыбнулся и заторопился:

— Да, Женя, я тогда за ёлкой послезавтра схожу. И до Рождества оставим её на лоджии.

— Хорошо.

Женя налила чай в две чашки, и Эркин счастливо улыбнулся. Улыбнулась и Женя. Она поставил чашки на стол и потянулась погладить Эркина по голове. Он, как всегда, ловко перехватил её руку и прижал к губам.

— Женя.

— Что, милый?

Он молча притянул её и посадил к себе на колени. Обнял, уткнувшись лицом в её плечо.

— Посидим так? Немного. Да, Женя?

Женя только вздохнула в ответ. Обняла его голову, прижав к себе. Время текло неощутимо, незаметно. И наконец Эркин медленно, очень плавным мягким движением переменил ногу, и теперь они сидели лицом к лицу. Глаза у Эркина влажно блстели, но щёки были сухими. Он так же мягко поцеловал Женю в углы рта.

— Уже поздно, да? Тебе надо отдохнуть, — и легко встал, держа её на руках. — Я отнесу тебя.

Он внёс её в спальню и положил на постель. Мягкими, усыпляющими ласковыми движениями раздел и укрыл одеялом. Женя улыбнулась ему.