Анализ мировых систем и ситуация в современном мире - [5]
Как мы должны осмысливать советский опыт — предмет, которым я занимаюсь в нескольких очерках в этой книге. Однако Советский Союз до 1991 г. и Россия сегодня могут быть помещены в категорию полупериферийных государств в капиталистической мироэкономике, причем их политическое влияние в очень большой степени основывалось на мощи их военного аппарата. Это, между прочим, было справедливо и для царской России. Россия/СССР пытались использовать эту политико-военную мощь для осовременивания тех видов экономической деятельности, которые осуществлялись в зоне ее/его контроля, увеличивая таким образом уровень накопления капитала. И от Екатерины II до Витте, затем до Сталина и до нынешнего дня российское государство достигало неустойчивых и сомнительных успехов в этих попытках.
Конечно, Советский Союз был также наследником русской революции и большевизма (или марксизма-ленинизма) как идеологии. Это не тот факт, которым можно было бы пренебречь, но очень широко, как среди сторонников, так и среди оппонентов, была распространена его неверная, часто намеренно, интерпретация. Рассмотреть опыт марксизма-ленинизма в рамках истории антисистемных движений капиталистической мироэкономики также является задачей, решению которой посвятил себя миросистемный анализ, и несколько очерков в сборнике посвящены этому вопросу.
Каковы, с точки зрения миросистемного анализа, основные проблемы, стоящие перед Россией при нашем движении в XXI век? Прежде всего это проблемы, которые мы могли бы назвать геополитическими. Кажется ясным, что основными соперниками в качестве центров будущего накопления капитала являются Соединенные Штаты Америки, Европейский Союз и Япония. Их сравнительная сила обсуждается в этих очерках. Также кажется ясным, что Россия и Китай являются двумя зонами, роль которых в следующие 30 лет наименее определена, причем причины в обоих случаях одни и те же. Это большие пространства с точки зрения территории и населения, чья потенциальная роль как производителей и потребителей является ключевой для возможности трех основных соперников реализовать собственные устремления. Как Китай, так и Россия обладают большими военными структурами, и обе страны законно обеспокоены своей способностью удержать целостность центрального правительства перед лицом как потенциальных сепаратистских движений, так и потенциальных социальных волнений. Обе страны не просто сталкиваются с этими «внутренними» проблемами, обе они, кроме того, стоят перед необходимостью принимать решения, как и с кем вести переговоры о заключении политико-экономических союзов в предстоящие десятилетия.
Их способность оставаться внутренне сильными и создавать оптимальные союзы вовне будет определять их способность (но одновременно будет определяться ею) усилить и воспринять те виды экономической активности, на которые они будут делать ставку в грядущие десятилетия. Как Россия, так и Китай вряд ли смогут в среднесрочной перспективе достичь уровня ВНП, сравнимого с США/Европейским Союзом/Японией. Но если они сумеют сохранить внутреннее единство, они, вероятно, будут зонами, относительно благоприятными для инвестиций. Именно из-за этого они будут относительно важными зонами внутренних социальных потрясений, которые примут форму как традиционного классового конфликта, так и требований от имени этно-национального самосознания. Климат будет бурным.
Наконец, Россия не сможет найти какого-то укрытия от потрясений, свойственных миросистеме в целом. Тезис миросистемного анализа состоит в том, что капиталистическая мироэкономика стоит перед кризисом, подобного которому она до сих пор не знала. Капитализм, как историческая система, далек от того, чтобы быть успешным и победоносным, он находится сегодня в состоянии неимоверных структурных трудностей. Крах коммунизма отнюдь не покончил с трудностями капитализма, сам этот коллапс является одной из основных причин текущих дилемм капиталистической системы. И этот вопрос тоже обсуждается в настоящих очерках. Мы верим, что современная миросистема вступила в эпоху «перехода», что она стоит перед точкой бифуркации и перед периодом великих родовых мук и повсеместного хаоса и что в течение следующих 25-50 лет мир эволюционирует к новому структурному порядку, который может быть будет, а может быть нет, лучше, чем современная система, но, несомненно, будет иным. На что он может оказаться похож, каковы возможности нашего исторического выбора —еще один вопрос, обсуждаемый в данных очерках.
Дилеммы системы оказываются и нашими личными дилеммами, и не только в России. Если мы коллективно должны войти в мировой порядок большей сущностной рациональности, чем тот, в котором мы живем, то чрезвычайно важно, чтобы произошло широкое, разумное обсуждение возможностей исторического выбора. Для каждого важно, чтобы эта дискуссия развернулась повсюду, и уж обязательно в такой стране, как Россия, играющей столь важную роль в функционировании миросистемы. Я надеюсь, таким образом, что эти очерки могут оказаться полезными для снабжения информацией и воздействия на дебаты в России, а дебаты в России помогут всем нам сформулировать разумные и полезные ответы на наши общие дилеммы.
Конец капитализма был главным ожиданием ХХ века со всех сторон, от социалистов до консерваторов. Кто ожидал, что в 1989 г. внезапно придет конец коммунизму, а капитализм триумфально вступит в эру глобализации? Капитализм всегда как-то выходил из кризисов, и ему нет мыслимой замены. Но это лишь эмпирическое обобщение без всяких теоретических механизмов. Если пали все великие властные образования прошлого, даже Рим, то почему капитализм не падет никогда? Французская революция, Первая мировая, распад СССР стали возможны именно потому, что их не ожидали.Пять исторических социологов излагают свои пять теорий, объясняющих, отчего может рухнуть капитализм (Валлерстайн и Коллинз), как и почему капитализм может сохраниться (Манн и Калхун), откуда взялись коммунистические режимы в России и Китае и почему они окончились столь по-разному (Дерлугьян).
Дискуссионное представление “болевых точек” социально-политической истории и теории XX века. Совместное исследование французского философа Этьена Балибара, ученика и преемника Л. Альтюссера, и автора ставшей классической работы Современная миро-система («The Modem World-System», 1974-1988 (3 т.)) американца Иммануила Валлерстайна.
Всемирно известный американский ученый Иммануил Валлерстайн — отец-основатель мир-системного анализа, автор трёхтомника «Современная мир-система», целого ряда других книг и огромного количества статей. Директор Центра Фернана Броделя по изучению экономик, цивилизаций и исторических систем (Бингемтон, штат Нью-Йорк, США) в сжатом виде излагает свои взгляды на капиталистическую систему. И. Валлерстайн анализирует экономическое функционирование капиталистической системы, роль государства в накоплении капитала, роль научной культуры в качестве мощного социального оружия «сильных мира сего».
Книга выдающегося американского социолога Иммануэля Валлерстайна «После либерализма» является итогом многолетней работы автора над историей капиталистической миросистемы и одновременно политическим прогнозом, основанным на анализе глобальных экономических и политических процессов 1990-х годов. Вопреки идеологам либеральной глобализации, Валлерстайн убежден, что буржуазная миросистема находится в глубочайшем кризисе, на пороге перемен, которые могут привести к возникновению совершенно нового миропорядка.Рекомендуется политологам, социологам, историкам, философам, экономистам, а также всем интересующимся проблемами политико-экономических процессов в мире.http://fb2.traumlibrary.net.
Книга представляет собой осмысление генезиса, характерных черт и современных трансформаций Западной, Восточнославянско–Православной и Латиноамериканской цивилизаций, объединяемых под общим понятием «Макрохристианский мир», а также нынешнего состояния зон его стыков с Мусульманско–Афразийской цивилизацией (Балканы, Кавказ, Центральная Азия). Структуры современного мира рассматриваются в динамике переходного периода, переживаемого сегодня человечеством, на пересечении плоскостей мир–системного анализа и регионально–цивилизационного структурирования.
В тринадцать лет Макс Вебер штудирует труды Макиавелли и Лютера, в двадцать девять — уже профессор. В какие-то моменты он проявляет себя как рьяный националист, но в то же время с интересом знакомится с «американским образом жизни». Макс Вебер (1864-1920) — это не только один из самых влиятельных мыслителей модерна, но и невероятно яркая, противоречивая фигура духовной жизни Германии конца XIX — начала XX веков. Он страдает типичной для своей эпохи «нервной болезнью», работает как одержимый, но ни одну книгу не дописывает до конца.
В монографии представлены основные взгляды современной науки на природу времени, а также варианты понимания феномена времени для различных уровней мира природы, жизни и общества. Рассмотрены подходы к пониманию времени в науках о природе: физическое или астрономическое время, геологическое и биологическое время: в науках о человеке и обществе: психологическое, историческое и социальное время. Далее в центре внимания становится политическое время как таковое и особенно – время политических реформ, понимаемых как инновации в социально-политической сфере, а также темпоральные аспекты символической политики.
Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой.
Центральные темы сборника «Классы наций» – новые классы, нации и гендер и их сложные пересечения в постсоветском регионе. Автор рассматривает, как взаимодействие этих основных категорий организации общества проявляется в «деле» группы Пусси Райот, в дискуссиях вокруг истории Светланы Бахминой, в «моральной революции», зафиксированной в книгах Светланы Алексиевич, в столкновениях по поводу «научной истины» в постсоветской академии и в ситуации жен «русских программистов» в Америке. Сборник выстраивает многогранную социальную панораму постсоциализма.
Книга посвящена проблеме гносеологического, социального и политического обоснования социологии. В ней дается ключевое для современной социальной науки изложение проблемы условий действительности социологического познания, статуса социальных фактов и феноменологических идеальностей социологии, пространства-времени социального мира, перспектив развития социальной теории.Рекомендуется философам, социологам, историкам, всем, интересующимся проблемами социальной теории.