Анализ чеченского кризиса - [7]

Е.Боннер за границей призывает страны западной демократии объявить экономическую и политическую блокаду России, введшей войска против незаконной и мятежной армии Дудаева. С.Ковалев встречается с ведущими политиками Германии. С.Ковалев выступает в Европейском парламенте с призывом не принимать Россию в Совет Европы, пока она не сдастся мятежной Чечне. Министр иностранных дел Германии Кинкель делает выходящее за рамки правил европейской дипломатии заявление, осуждающее действия федерального правительства в Чечне.

Европейский парламент принимает решение не принимать пока нарушающую права человека в Чечне Россию в Совет Европы. Сотрудник института Востока Российской Академии Наук Арутюнов в нескольких выпусках «Вестей» научно разъясняет жителям России, какой чеченцы свободолюбивый и ценящий свою породненность с русскими народ…

Андрей Быстрицкий, публикуясь в газете «Сегодня» и управляя «круглыми столами» на российском телевидении, и там и там долбит одно и то же: «Ну, ей же Богу, зачем нам Чечня?»

Обозреватель «Известий» Леонид Млечин, он же ведущий еженедельной программы «Де-факто» на российском телевидении, уже после террористического акта в Буденновске, продолжает разъяснять правительству, что с террористами нельзя воевать – им надо сдаваться, и что он, Млечин, сомневается в том, что российские власти понимают это.

Чечня не только и даже не столько расколола общество, сколько проявила всю меру нестроения умов в нем.

Чечня выявила такую вещь: сегодня в России нет общества. При коммунизме общество было: плохое, преступное, жалкое, но – общество.

Сегодня общества нет, и это, сегодня, главная беда России. Такой беды, пожалуй, не было у нее со времен Игоревых.

Значит, наверное, не бесполезна задача создания общих, сначала для самостоятельно думающих людей, а потом и для всего общества, толкований гуляющих в обществе понятий и некоторых общих утверждений, связывающих эти понятия.

Сегодня задача не только в изменении взглядов людей, исповедующих коммунизм, но и в изменении представлений людей, считающих себя демократами.

Ноябрь 1995 года

Рассмотрим, как работают неформальные понятия общественного сознания на примере дискуссий о Чеченской войне.

1.Закон

На мой взгляд, ни у России, ни y Северного Кавказа нет понимания идеи закона и, соответственно, пафоса законности.

Русские мыслители и русские религиозные писатели Достоевский, Толстой, Владимир Соловьев, Тютчев учили, что в идеале общество должно жить не по закону, а по любви: «не закон, а любовь». Из размышлений русских философов выпала всего лишь одна категория – «свобода». Как-то не было понято, что если законом станет любовь, то есть, если любовь станет обязанностью, то в жизни не станет свободы. Мы, собственно, при коммунизме и жили не по закону, а по любви: нас заставляли любить: Ленина, Сталина, партию, коммунизм, Советский Союз, марксизм-ленинизм… Заставляли – и потому в советской жизни не было свободы, а была не совсем полноценная, потому что несвободная, любовь к навязанным силой идеалам. Итогом такой жизни стало разрушение в общественном сознании идеи, идеала закона.

Во всю историю России (до самого недавнего времени) в ней были люди не под законом ходящие: цари, генсеки, их окружение.

Сегодня ситуация изменилась: провозглашен и начинает осуществляться принцип подзаконности всех живущих в государстве. Начинает осуществляться, но еще далеко не осуществлен.Сегодня не под законом ходят законодатели.

Северокавказцы отвергают закон иначе, но тоже отвергают: здесь правило жизни гласит: «не закон, а кто сильнее», «не закон, а как договоримся».

Из-за того, что обе противоборствующие стороны не привержены идее Закона, они не так уж экзистенциально и противостоят друг другу. И порой не могут объяснить себе чем, собственно, плоха для них противная сторона.

Без идеи Закона война в Чечне, на мой взгляд, действительно много проигрывает в осмысленности.

А вот с введением в рассмотрение ситуации идеи Закона она, война в Чечне, обретает смысл.

Проблема, понятно, еще и в том, чтобы идею Закона ввести не только в рассмотрение, но и в общественное сознание.

Перехожу к рассмотрению ложных, на мой взгляд, утверждений, сходящих в России и Дагестане за истину.

2. «Борясь за суверенитет Чечни, чеченцы борются за свободу»

Но это утверждение – логический нонсенс. Выступая 11 декабря 1994 года перед представителями дагестанских партий и движений, я сказал: «Мне представляется логически противоречивым лозунг «Свободу и независимость Чечне», ибо, если Чечня будет независима, то в ней не будет свободы». В независимой Чечне не будет индивидуальных свобод, потому что она, как и Дагестан, не дожила до желания этих свобод. Тухумная, племенная жизнь, авторитет стариков вместо авторитета закона – это не личностная жизнь и уж, конечно, не личностная свобода. Чечня, как, впрочем, и Дагестан, и Россия, не дожила до понимания того, что только закон обеспечивает свободу личности.

В Чечне установится, потому что уже установился, авторитарный режим, опирающийся не на поддержку народа, а на диктатуру меньшинства, вооруженного автоматами, гранатометами, стингерами, системами залпового огня.