Анакир - [8]

Сузамун изучал калинксов — их холодные голубые глаза источали злость, но рука, держащая поводок, непререкаемо правила ими. На сегодняшней охоте они преследовали добычу вместе со всеми и первыми загнали зверя, действуя слаженно и в то же время отдельно от прочей своры, что было большой редкостью. Сузамун тут же испытал острое желание заполучить их, но королю было неприлично и неудобно требовать чего-либо от младшего принца. Почему-то эм Ксаи постоянно вызывал у него беспокойство.

Король остерегался Кесара — и не любил его. То, что столь незначительная персона привлекает к себе такое внимание, уже само по себе было предосудительно.

Кесар неторопливо дошел до конца зала, где среди своих братьев и фаворитов стоял его повелитель. С появлением принца зал выжидающе притих, так что стала слышна мелодия, которую наигрывали музыканты. Кесар в упор посмотрел на короля — ленивым, непроницаемым и бесстрастным взглядом — и лишь потом отвесил изящный легкий поклон.

Два калинкса, камнем застывшие на плетеных поводках, прижали увенчанные кисточками уши. Злобные твари восприняли злость короля и теперь показывали ее всем собравшимся.

— Мы весьма вовремя устроили охоту, — рассмеялся Сузамун. — Ты приятно провел время, Кесар?

— Да, мой повелитель, — принц чуть усмехнулся. Оба они говорили на языке родины Сузамуна, нынешнем языке кармианского двора.

— Тебе стоит поблагодарить за это своих котиков.

— Верно, мой повелитель. Дорфарианские калинксы обычно бывают лучше всех.

Сузамун метнул на них жадный взгляд. Во имя янтарных сосков Ашары, почему такое ничтожество владеет столь великолепными зверями?

— Дорфарианские, говоришь? Должно быть, они обошлись тебе недешево.

Кесар снова усмехнулся.

— Несомненно, мой повелитель. Но я купил их не ради своего удовольствия. Сегодня я желал испытать их в деле, чтобы убедиться, действительно ли они стоят таких денег. И, поскольку это так, я буду счастлив, если ваше величество окажет мне честь, приняв их в дар.

Толпа негромко ахнула, послышались смешки, потом аплодисменты.

Потребовать их было неудобно — теперь же стало неудобно отказаться от них.

Теперь усмехнулся Сузамун. Он щелкнул пальцами, и мальчишка-грум тут же подскочил, чтобы принять поводок у Кесара. Выученные в совершенстве, коты не издали ни звука протеста, хотя уши у обоих встали торчком. Их торжественно вывели из зала. Сузамун взял себя в руки, подошел к Кесару и обнял его.

Придворные снова зааплодировали.

Подали ваткрианское вино, и Кесар выпил с королем и его братьями. Уль склонился к уху Сузамуна.

— Я не забыл, — кивнул король. — День — забавам, вечер — делу. Господа, следуйте за мной наверх. Ты тоже, эм Ксаи. Можешь оставить здесь своего солдата.

Поднявшись по лестнице, они вошли в один из залов Совета. Там уже горели светильники. Стену украшала выложенная мозаикой карта мира, включающая и очертания второго континента. Названия наиболее значительных стран и их главных городов были выложены золотом, и сильнее всего бросалось в глаза слово «Шансар». В разделяющих их морях резвились мозаичные рыбы, а подводные вулканы изрыгали киноварь.

Сузамун направился прямиком к карте и встал, разглядывая ее. Когда он обернулся, его лицо было самодовольно-царственным и напыщенным. Он быстро обвел взглядом собравшихся, точно убеждаясь, что никто не насмехается над ним. Но среди них не нашлось такого глупца. Даже заносчивый Кесар принял непроницаемый вид, время от времени чередуя его с вежливой улыбкой или столь же вежливым выражением внимания.

— Сегодня твоя сестра отбыла на Анкабек, — произнес король.

— Да, мой повелитель.

— Мы с удовольствием исполнили ее желание посвятить жизнь Ашаре, единственной истинной богине.

Кесар поклонился.

— Вал-Нардия так и лучилась благодарностью, мой повелитель.

Король бросил недоверчивый взгляд на молодого человека, но его поведение было безукоризненным.

— А ты? — спросил Сузамун. — Как мы поступим с тобой?

— Мой король знает, что может распоряжаться мною, как посчитает нужным.

Сузамун ткнул рукой в карту.

— Закорис, — произнес он. — Все мы помним, не так ли, как мой собрат из Вардата взял черный Закорис и как тот пал? И как потом потерпевшие поражение закорианские лорды вторглись в Таддру? Теперь они обосновались на северных побережьях Таддры и оттуда нападают на Дорфар. Мой собрат из Дорфара, король Ральданаш, сын Ральднора, уведомил меня, что эти пираты опустошают его северные берега. Гарнизоны северо-восточных городов Кармисса также послали мне известие, что там были замечены так называемые вольные закорианские разбойники, а на берегах Дорфара — костры.

Пятнадцать лет назад все это вполне могло позабавить Сузамуна, Короля-пирата, но сейчас он ни словом, ни жестом не упоминал о своем прошлом.

— Ради безопасности Кармисса и дабы проявить заботу о землях Повелителя Гроз, — важно изрек он, — я решил послать войско и флот, чтобы разбить этих пиратов. Я лично участвовал в морской битве при Карите, когда Висы подожгли воду и волны побелели от костей желтоволосых людей.

Похоже, его братья тоже вспомнили это. Их лица были неподвижными. Немногие советники-Висы, находившиеся в зале, опустили глаза. Один лишь Кесар в своих черных одеждах не отвел взгляда, и его глаза встретились с глазами короля.