Анабасис во времени - [30]

— У них явно на него зуб.

— Благо, в кувшине он в безопасности, — пробормотал бледный как смерть Али-Баба.

За дверью, через которую церебралитики проникли в ротонду, раздался крик. Потом еще один. Освобожденные узники заполонили улицы. Танцы вокруг кувшина набирали обороты. Биллингс с ужасом наблюдал, как женщины стаскивают с себя туники.

Снаружи донеслись новые крики.

— Эй, вы! — заорал Биллингс танцорам. — Эй, кому говорю!

Постепенно ритмичные хлопки и топот стихли. Церебралитики повернулись к оратору.

— Вы дали клятву, — напомнил Биллингс по-арабски, чтобы лишний раз не тратить время, объясняясь с Дунни и Али-Бабой. — Забыли?

Церебралитики переглянулись и начали хохотать. От их смеха кровь стыла в жилах, ротонда ходила ходуном. Один за другим танцоры небрежной походкой двинулись к консоли.

— О какой клятве он толкует? — громко спросил один.

— Не прикидывайтесь! — рассвирепел Биллингс. — В обмен на свободу вы обещали рассказать, как преодолеть Занавес. Так говорите!

— Занавес? Какой еще Занавес? — загалдели церебралитики.

— Хватит валять дурака!

— А ну убирайтесь прочь, жалкие пигмеи! — завопил кто-то. — Это наш дом!

— Скормим их гульям! — вторил ему второй.

— Нет, лучше рухх!

— Нет, лучше вышвырнем на улицу, на растерзание дикарям!

Чья-то рука попыталась ухватить Биллингса за лодыжку. Тот попятился. Толпа все напирала, точно кровожадная свора.

Что же предпринять?

— На улицу их! На улицу!

Внезапно Дуньязада шагнула вперед и, уперев руки в бока, заявила:

— Не понимаю, как вы поместились в эти каморки? Туда не пролезет и ваша нога, не говоря уже об остальном!

«Дунни, спасайся», хотел крикнуть Биллингс, но вдруг заметил, что церебралитики замерли и негодующе уставились на девушку.

— По-твоему, мы врем?

— Не поверю, если не увижу воочию, — упорствовала Дуньязада.

— Но ведь ты видела! Видела!

— Я видела людей размером с мышь, а вы ростом со слона.

Рты церебралитиков искривились в презрительной ухмылке. Это отсталое создание понятия не имеет, как радиоволны передают изображение на экран! Грех не блеснуть интеллектом на фоне такой тупицы!

«Зубы заговаривают!» — сообразил Биллингс. Как ни крути, церебралитики гении, хоть и ведут себя, словно толпа обиженных малышей, но в глубине души это хладнокровные, рассудительные ученые, которые ни за что не попались бы на удочку…

— ДОКАЖЕМ ЕИ! ДОКАЖЕМ ЕЙ! — рефреном разнеслось по ротонде.

Биллингс остолбенело наблюдал, как церебралитики скопом бросились в выходу.

— Обязательно помашите нам оттуда! — напутствовала Дуньязада.

Через несколько минут зала опустела.

Зато ожили экраны на табло. На глазах у изумленного Биллингса крохотные человечки заполонили кельи, подсоединили к лысым затылкам провода с электродами, и замахали руками. На выделенном дисплее вспыхнула надпись:

— МЫ НА МЕСТЕ! ТЕПЕРЬ УБЕДИЛАСЬ? УБЕДИЛАСЬ?

Биллингс не мешкая нажал синюю кнопку.

В городе воцарилась мертвая тишина.

К обожанию, поселившемуся во взгляде Али-Бабы, теперь добавился благоговейный трепет.

— Скажи, эмир Билл, разве она не чудо? Разве не самая удивительная дева на свете?

— Ага, — только и сумел выдавить Биллингс.

XV. Первая любовь

— Хочешь не хочешь, а джиннов придется освободить, — с тоской заметил Биллингс.

Дуньязада кивнула.

— Согласна, но прежде заставлю марида выдать нам тайну Занавеса… Впрочем, тайна терпит, пока надо позаботиться о твоей лодыжке.

Все трое спустились на пол. Дунни велела Биллингсу сесть, после чего заново перетянула повязку.

— Теперь попробуй наступить на ногу.

Получилось без труда. Покончив с первостепенным делом, они присоединились к Али-Бабе, который сосредоточенно разглядывал кувшин.

— Не представляю, как такой огромный джинн поместился в этот сосуд. И правда чудеса, эмир Билл?

Биллингс ничего чудесного не видел, поскольку давно усвоил: твердость любого тела — иллюзия. Однако в голове не укладывалась способность живого существа менять свою молекулярную структуру и внешний облик.

Дуньязада постучала по кувшину.

— Ид-Димирьят?

— Слушаю, госпожа, — донеслось в ответ.

— Мы решили освободить тебя и остальных джиннов, ибо на собственной шкуре убедились, насколько опасны и коварны горожане — за ними и впрямь нужен глаз да глаз. Но перед тем, как я сниму печать, ты должен поведать нам кое-что.

— Кажется, я знаю, о чем речь.

— На всякий случай напомню: нас интересует, как пересечь Занавес.

— В границе есть брешь.

— Что? — не поняла Дуньязада.

— Прореха, — пояснил Биллингс. — Где именно она расположена? — обратился он к Ид-Димирьяту.

— К западу от гор.

— Вся пустыня находится к западу от гор!

— Точнее, к западу от горы на самом краю долины. Горы-сокровищницы. Конечно, невооруженным взглядом брешь не увидеть, но если возьмете курс на запад от вершины, проскочите наверняка.

— Джинны странствуют тем же маршрутом?

— Нет. Благодаря гибкой молекулярной структуре, мы способны пересечь Занавес из любой точки.

— Последний вопрос, — не унимался Биллингс. — Почему джинны пытались завоевать Землю на заре времен?

— Наглая ложь! Глупый царь все напутал! Джинны прибыли в прошлое за медной рудой, поскольку на нынешнем этапе ее практически не осталось. Мы собирались возвести медный град — благословенный оазис для тех, кто жаждет отдохнуть после праведных трудов в реабилитационном центре. Однако глупый царь возомнил невесть что, собрал армию и умудрился отыскать наше единственное слабое место. Кстати, многим джиннам удалось бежать, и что бы там ни говорил этот глупец, в медные кувшины он заточил максимум двоих.