Анабасис - [50]
(7) Когда Ксенофонт стал изгнанником[208] и поселился благодаря лакедемонянам в Скиллунте [близ Олимпии], Мегабиз в числе других зрителей[209] прибыл в Олимпию и передал Ксенофонту вверенное ему на хранение. Приняв деньги, Ксенофонт купил для богини небольшой участок земли по указанию бога. (8) Получилось замечательное совпадение, так как через этот участок протекает река Селинунт, и в Эфеса около храма Артемиды протекает река того же названия, и в обеих реках есть рыба и раковины. Но на участке у Скиллунта, кроме того, можно охотиться на всевозможных, пригодных для охоты зверей. (9) На предназначенные для богини деньги Ксенофонт также построил алтарь и храм и с этого времени всегда выделял десятую часть плодов с полей и приносил ее в жертву богине, причем все местные граждане и окрестные жители, как мужчины, так и женщины,, принимали участие в празднестве. Участников празднества на средства храма снабжали ячменем, пшеничным хлебом, вином, плодами и долей мяса как от жертвенных животных со священных пастбищ, так и от зверей, убитых на охоте. (10) Дело в том, что ко дню празднества сыновья Ксенофонта и других граждан устраивали охоту и в ней участвовали по желанию и взрослые мужчины. На животных, а именно на кабанов и оленей, охотились частью на самом священном участке, частью на горе Фолое.
(11) Этот участок расположен на проезжей дороге из Лакедемона в Олимпию и отстоит от храма Зевса в Олимпии примерно на 20 стадий. В пределах священного участка имеются луг и лесистые горы, где находят себе корм свиньи, козы и коровы, а также кони, так что и вьючный скот приезжающих на праздник гостей пасется там. (12) А вокруг самого храма посажена роща из фруктовых деревьев, плоды которых, когда они зрелы, съедобны. Храм в малых размерах повторяет великий эфесский храм[210], а сделанная из кипарисового дерева статуя богини походит на золотую статую в Эфесе. (13) Около храма стоит стела[211] с надписью: "Священный участок Артемиды. Владелец, собирающий с него доходы, обязан ежегодно приносить в жертву богине десятую их часть, а из остальных средств содержать храм. Если он этого не исполнит, ему воздаст богиня".
Глава IV
(1) Прибывшие в Керасунт морем отправились оттуда дальше таким же путем, а остальные пошли по суше. (2) Когда они подошли к границе моссинойков[212], то послали к ним трапезунтца Тимесития, который был проксеном[213] последних, с вопросом – итти ли им через их область как через страну дружественную или как через страну враждебную. Моссинойки ответили, что не пропустят эллинов. Они полагались на неприступность своих укрепленных мест. (3) Тогда Тимеситий сообщил, что моссинойки, живущие по ту сторону гор, враги этим моссинойкам. Решено было связаться с ними и узнать, не согласны ли они заключать союз. Тимеситий отправился к ним и вернулся с их предводителями. (4) Тогда предводители моссинойков сошлись со стратегами эллинов и Ксенофонт сказал следующее, а Тимеситий переводил: "Моссинойки, мы хотим вернуться в Элладу пешком, так как у нас нет кораблей, но нам преграждают путь те люди, которые, как мы слышали, являются вашими врагами. Если хотите, то вы можете стать нашими союзниками, отомстить им за все когда-либо нанесенные вам обиды и на будущее время подчинить их себе. (7) Если однако, вы откажетесь от нас, то подумайте только, (8) откуда в другой раз к вам явится на помощь такая воинская сила?". (9) На это глава моссинойков ответил, что они согласны и принимают союз. "Итак, – сказал Ксенофонт, – скажите, чем мы можем быть вам полезны, когда станем вашими союзниками, и сами вы, чем вы в состоянии помочь нам при прохождении через эту страну?". (10) Они ответили: "Мы можем вторгнуться во враждебную нам обоим область с противоположной стороны, а сюда прислать вам лодки и людей, которые помогут вам и укажут дорогу". (11) Дав и получив в этом клятву, они удалились. А на следующий день они прибыли на 300 долбленых лодках, причем в каждой лодке находилось по три человека. Двое из них высаживались на берег и строились в боевом порядке, а один человек оставался в лодке. (12) Последние отплыли, а оставшиеся построились следующим образом. Они встали рядами, самое большее по 100 человек в ряд, подобно тому, как стоят друг против друга хоры[214], причем каждый имел при себе щит, покрытый белой косматой воловьей кожей, похожий на лист плюща, а в правой руке – копье, длиной примерно в 6 локтей, с острием на одном конце; на другом конце древко имело форму шара. (13) На них были короткие хитоны, не доходившие до колен, плотные как холщовые мешки, а на головах кожаные шлемы вроде пафлагонских, с гребнем посередине, очень похожие на тиару; у них были также железные секиры. (14) Один из них начал петь, и все двинулись вперед, шагая в такт распеваемой песне. Пройдя сквозь ряды эллинских гоплитов, они прямо устремились на врагов, на то укрепленное место, которое казалось наиболее доступным для нападения.
