Амвросий, Муркис и Ангел - [5]

— Что же это за тяжесть такая? — задумался Амвросий.

Муркис заварил свежий чай. Все сидели, окутанные чайным дымком, и думали, как избавить Ангела от страха, чтобы он смог вернуться домой. И ничего придумать не могли.

— Как вспомню про все эти ангельские штуки, кажется, у самого крылья начинают прорезаться и в душе что-то такое растёт, растёт… — сказал Амвросий.

— Да, да! И мне тоже чудится, будто я в собственной шкуре не помещаюсь, — подхватил Муркис.

Ангел грустно усмехнулся:

— Тут ничего не поделаешь, такая уж ангельская природа: душа у нас больше тела. А земным созданиям с этим жить трудно, вот из-за этого и нельзя нам долго здесь оставаться… Кажется, я понял, что меня держит: страх притягивает меня к земле, словно камень. Он поселился в душе, когда я упал, потому и тень печали не уходит с моего лица. Пока в сердце живёт страх, в нём не бывает света, а страх не уходит, значит, я не смогу подняться туда, где обитает Свет, меня породивший.

— Пойдёмте-ка спать, утро вечера мудренее, — решительно произнёс Муркис. Он явно что-то надумал, но ему надо было это «что-то» додумать до конца.

Все улеглись, огонь в очаге догорел, за окном распахнула бескрайние синие крылья ночь, похожая в этот раз на прекрасную птицу. И казалось, птица-ночь напевает тихую колыбельную, сложенную из треска сверчков, жужжания ночных жуков и шороха крыльев ночных бабочек.

Утро облило лужайку серебряным блеском. На каждой травинке туман оставил чистую капельку прозрачной росы. В каждой росинке отражался солнечный свет, и по всему лугу, на который, неспешно возвратившись из сонного царства, глядели в окошко Муркис, Амвросий и стосковавшийся по дому Ангел, рассыпались толпы солнечных зайчиков. А за завтраком Муркис, не утерпев, стал рассказывать, что он придумал.

Что придумал Муркис

— У нас ведь есть замечательный друг — ветер дальних странствий! Так вот, надо его срочно найти. Я думаю, он мог бы расспросить слона — нашего друга индийского слона, — не знает ли тот случайно, что делать, чтобы из души ушёл страх. Слоны такие мудрые…

Все очень обрадовались и немедленно собрались на поиски ветра. Найти его оказалось совсем нетрудно, потому что он очень большой: достаточно было забраться на Самую Высокую горку и посмотреть, в какой стороне сильнее всего гнутся вершины деревьев. А сильнее всего они гнулись… где? Правильно! В берёзовой роще за лугом.

И вот уже Амвросий, Муркис и Ангел идут через луг, и вот они уже возле берёзовой рощи, и вот уже перед ними ветер — как всегда, готовый тронуться в путь.

— Ветер, как доберёшься до Индии, узнай, пожалуйста, у нашего друга-слона, что надо сделать, чтобы из души ушёл страх! — попросил Муркис.

— И передай от нас слону сердечный привет! — добавил Амвросий.

Ветер улыбнулся, засвистел, зашумел и полетел в дальние страны.

А прилетев в дальнюю страну Индию, сразу расспросил индийского слона, как тот поживает, и осведомился, не боится ли слон чего. Слон ответил, что поживает отлично, потому что всё время купается и радуется, и бояться ему некогда.

— Значит, ты не знаешь, что надо делать, чтобы из души ушёл страх? — спросил ветер.

— Наверное, твой брат, восточный горный ветер, знает, спроси лучше у него, — посоветовал индийский слон, уходя купаться и радоваться.

Ветер дальних странствий полетел на вершину горы и встретился там с восточным горным ветром.

— Что ты делаешь так близко к небу? — спросил ветер дальних странствий.

— Размышляю, — с улыбкой ответил восточный горный ветер.

— Тогда, может быть, ты додумался и до того, как избавиться от страха в душе?

— Где есть любовь, там нет страха, — снова улыбнулся восточный горный ветер, и сразу сделалось так тихо, будто весь мир растворился в тишине.

Хорошенько затвердив его слова, ветер дальних странствий полетел дальше. Он облетел весь мир и вернулся на луг, где его с нетерпением ждали котёнок, щенок и Ангел.

— Где есть любовь, там нет страха, — уверенно произнёс ветер дальних странствий, и сразу сделалось так тихо, будто весь мир растворился в тишине.

Муркис с Амвросием вопросительно посмотрели на Ангела, а тот засмеялся. И когда он засмеялся, щенку с котёнком показалось, что солнце покатилось по земле. И чем дольше он смеялся, тем больше цветов расцветало на лугу. Ангельский смех звенел тысячей серебряных колокольчиков, и весь луг был залит светом. Чудесная музыка подняла всех к облакам, а когда друзья опомнились, Ангела уже не было, только где-то высоко-высоко слышался удаляющийся звон тысячи серебряных колокольчиков.

Муркис с Амвросием долго ещё сидели на своём лугу. Всё вокруг было озарено ангельским светом, он сиял в каждом цветочке, ангельский смех не затихал в их сердцах, он слышался в жужжании каждой пчелы. И было так хорошо, словно весь мир превратился в одного необыкновенно счастливого солнечного зайчика.

С тех пор, когда Муркис с Амвросием садятся пить душистый чай с чабрецом, они подолгу смотрят вдаль. И в эти минуты (или часы?) сердцем слышат, как звенит тысяча серебряных колокольчиков. Они теперь совершенно уверены, что смех Ангела облетел весь мир и звон колокольчиков поселился в сердце каждого земного существа.