Амундсен - [48]

Конечно, Амундсен стал в Норвегии национальным героем. Но деньги любят счет, и его норвежских кредиторов могла удовлетворить расплата только звонкой монетой, а не звонкими словами о славе национального флага и т. п. Один из норвежских биографов Амундсена, постоянный сотрудник крупнейшей столичной буржуазной газеты, плоть от плоти своего класса, — невольно высказывает очень горькую правду, повествуя об отношении норвежцев к своему знаменитому земляку:

— У нас в Норвегии всегда так бывало. Каждый раз, когда Амундсен возвращался домой победителем из того иди иного похода, богатого подвигами, мы наперебой спешили друг перед другом превозносить его — на нашу долю тоже выпадала частица славы и почестей. Но когда дело у него не ладилось… тут мы сразу же выступали со своей язвительной критикой.

Итак «Фрам» пока остался в Буэнос-Айресе; для сокращения расходов Амундсен списал с судна большую часть команды, отослав ее в Норвегию, куда и сам уехал летом 1912 года, закончив свою книгу о Южном полюсе. Немедленно по возвращении домой он приступил к чтению докладов о своей экспедиции к Южному полюсу, об'ездил всю Европу, а затем Северную Америку. В Америке он пробыл полгода, прочтя только в Соединенных Штатах 160 докладов, не считая бесчисленных дополнительных лекций в разных университетах и школах. Это был тяжелый труд. Нередко, проведя в поезде бессонную ночь, Амундсен должен был выступать с докладами и днем и вечером, иногда приезжая в лекционный зал прямо с вокзала. Непрерывные официальные приемы, банкеты, празднества, речи, столкновения с агентами антрепренера, шумная американская реклама, визиты членов «комитета по приему», визиты к губернаторам — бывшему, нынешнему и будущему, — бургомистру, членам городского совета и другим влиятельным лицам… Шумные поездки по городу в автомобилях с развевающимися флагами и духовым оркестром — для возбуждения у публики интереса к предстоящему вечернему докладу… Иной раз размеры и приемы американской рекламы превосходили всякие границы! Так, в одном городе со значительным процентом населения из скандинавских выходцев «комитет по приему» потребовал от Амундсена, чтобы тот взобрался верхом на какого-то битюга, разукрашенного лентами и бантами, и проехал по улицам во главе процессии из молодежи. Амундсен наотрез отказался от такого способа укреплять в Америке свою известность. Произошла бурная сцена.

— До драки дело не дошло, но уверяю вас, до нее было недалеко! — пишет Амундсен, рассказывая об этом.

Герою Южного полюса пришлось испытать немало унижений при собирании денег на покрытие своих расходов. Недаром он говорит: — Только не обладающий состоянием исследователь может понять те ужасные препятствия, которые возникают почти перед всеми исследователями, когда им приходится тратить свое время и труд на попытки собрать достаточный капитал для экспедиции. Бесконечные помехи и удары, наносимые гордости и самоуважению, — вот что сопутствует попыткам найти деньги, и это — трагедия в жизни исследователя.

Во время своей поездки по Соединенным Штатам Амундсен узнал, что вскоре будет открыт Панамский канал, и если «Фрам» прибудет в Колон к 1 октября 1913 года, то его судно будет пропущено первым. Немедленно отдается распоряжение привести «Фрам» в Колон, куда он и прибыл 4 октября. Но открытие канала все откладывалось, и судно бесцельно провело два с половиной месяца в тропических водах. За это время подводная часть корабля заросла морской травой и ракушками.

Не дождавшись открытия канала, Амундсен отдал приказ итти старым путем на юг и затем через Магелланов пролив выйти в Тихий океан и подняться до Сан-Франциско с таким расчетом, чтобы прибыть туда не позднее мая 1914 года. Тогда экспедиция могла бы отплыть из Сан-Франциско в июне и еще летом войти в полярные льды. Для ускорения дела Амундсен зафрахтовал буксир, который и должен был довести «Фрам» от Пунта Аренас в Магеллановом проливе до места назначения.

Однако бессмысленное плавание «Фрама» в Колон и стоянка его там обошлись Амундсену дорого. «Фрам», вышедший из Колона 16 декабря, с большим трудом дополз к концу марта только до Монтевидео и вынужден был войти в док для очистки подводной части. Всякую надежду начать экспедицию летом 1914 года приходилось оставить. Такое большое опоздание привело к тому, что Амундсен приказал капитану отвести «Фрам» после очистки его подводной части в Норвегию. Попытка пройти в Берингов пролив через Тихий океан отпадала, оставался только один путь — через северо-восточный проход. Этим путем «Фрам» мог бы еще пройти в 1914 году.

Шестого апреля «Фрам» в четвертый раз покинул Буэнос-Айрес, куда он прошел из Монтевидео, и направился в Норвегию. И на этот раз дон Педро Кристоферсен оказал Амундсену значительную денежную поддержку.

— Без его влияния и помощи «Фрам», по всей вероятности, до сих пор стоял бы еще в Аргентине, — писал Амундсен в 1921 году.

Шестнадцатого июля 1914 года «Фрам» прибыл в норвежский военный порт Хортен в Кристианиа-фьорде. Здесь Амундсен предполагал поставить свое судно в ремонт. Вся команда была списана и раз'ехалась по домам. Можно было надеяться, что по окончании ремонтных работ удастся еще в том же году выйти в плавание на север, чтобы, обогнув Европу, войти в воды северо-восточного морского пути. Конечно, и при таком варианте Амундсен едва ли рассчитывал покрыть все расстояние до Берингова пролива за одну навигацию. Таких случаев история тогда еще не знала. Эта честь досталась только в 1932 году советскому ледокольному пароходу «Сибиряков». Но Амундсен мог надеяться пройти северо-восточным путем с одной зимовкой, как «Вега». Тогда он оказался бы осенью 1915 года в дрейфующих льдах к северу от Берингова пролива, т. е. к тому самому времени, к которому мог бы попасть туда и через Тихий океан via Сан-Франциско. Значит, плавание «Фрама» из Америки в Норвегию никакого выигрыша во времени Амундсену не давало. Очевидно, дело было не в этом. По всей вероятности, нельзя было больше ждать: общественное мнение требовало от Амундсена действий, и разгуливание «Фрама» в течение двух лет вдоль восточных берегов Южной Америки никто не мог себе об'яснить. Кто мог знать, что здесь скрывалась тяжелая драма и упорная, хотя и безнадежная борьба?