Амундсен - [196]
Этот эпизод стал составной частью систематического подрыва репутации Умберто Нобиле. Судьба генерала была давно решена. Муссолини не желал отступления с поля чести. Не желал видеть, как спасенные иностранцами итальянский герой-генерал и его собака, поджав хвост, возвращаются на родину.
Лишь 12 июля, через девятнадцать дней после спасения генерала, советскому ледоколу «Красин» удалось снять с льдины остальных итальянцев. Но прежде он подобрал группу, ушедшую из лагеря и пытавшуюся самостоятельно добраться до земли. Одного из этих троих уже не было в живых — Финна Мальмгрена. Швед, который, невзирая на сломанное плечо и слабую конституцию, в порыве самопожертвования отправился в этот безрассудный поход, тотчас стал для всех предметом героизации. И тот факт, что единственный в экспедиции скандинав погиб при попытке спасти своих коллег-южан, дал толчок к резко враждебным выпадам против экспедиции «Италии», в том числе и в норвежской прессе. Финн Мальмгрен, герой плавания на «Мод», перелетов на «Норвегии» и «Италии», — один из немногих метеорологов, поднятых на пьедестал.
Затем русские пробились к лагерю с палаткой и потерпевшим аварию самолетом и забрали на борт остальных — исхудалых итальянцев и шведа, спасшего генерала Нобиле.
В письме, написанном месяц спустя, Фритьоф Нансен комментирует сумбурные события вокруг трагедии «Италии»: «Я считаю, что в значительной мере ответственность за это несут газеты. И здесь, и повсюду в Европе они были забиты всякой чепухой, что крайне прискорбно, так как события представали в совершенно превратном виде. Поэтому целый ряд спасательных экспедиций был отправлен на поиски без четко продуманного плана и надлежащей организации, тогда как максимум шансов на удачу имели только хорошо подготовленные поисковые мероприятия, а именно оснащенные мощными ледоколами». Критические замечания профессора бьют и по скоропалительной героической акции «Латама-47»[200].
23 июня, в тот день, когда был спасен генерал Нобиле, Бесс Магидс взошла на борт парохода «Святой Олав», который доставит ее через Атлантику на новую родину. После исчезновения «Латама» прошло уже пять дней, и она находилась в довольно-таки отчаянной ситуации. Причин для уныния пока не было — что такое пять дней исчезновения в жизни полярника? Поиски только-только начались. Почти целый месяц понадобился, чтобы вызволить с льдины Нобиле, а три года назад, когда Амундсен пропал вместе с Дитриксоном, о нем не было вестей около четырех недель. Тем не менее ее конечно же снедало растущее беспокойство. Но сбрасывать карты слишком рано.
Бесс Магидс наметила себе путь и решила его пройти. Разве не замечательно будет стоять на пристани в Ураниенборге, когда полярный герой вернется домой, помолодевший от последнего приключения, с солнцем, играющим в сединах!
Через десять дней, 2 июля, «Святой Олав» швартуется в Осло. Как только подают трап, на борт парохода поднимается начальник отдела Объединенного пароходства Брауэр. Он приносит Бесс Магидс удручающую весть, что после ее отъезда из Нью-Йорка никаких сообщений о Руале Амундсене не поступало.
Вероятно, Брауэр встретился с американкой по просьбе Густава Амундсена, отца или сына, который по деликатным причинам не хотел сам появляться в людской толпе у американского причала. Когда в 1941 году Аксель Брауэр оставил свой пост, в интервью «Афтенпостен» он рассказал о своей встрече с «невестой» полярника. Именно тогда недоверчивая общественность впервые услышала, что национальный герой исчез вместе с «Латамом» фактически на пороге собственной женитьбы.
Первый визит Бесс Магидс в Ураниенборг не стал достоянием гласности, потому что полярник всегда соблюдал секретность в таких делах, а прежде всего, вероятно, потому, что Бесс Магидс была тогда замужем за другим. Второй ее визит тоже окажется тайным, но по иным причинам. Оба ее избранника — Амундсен и Магидс — вышли из игры, каждый по-своему.
Сама Бесс Магидс сорок лет спустя пишет в письме: «Последний раз я видела Руала Амундсона (!) в 1928 году в Осло, Норвегия. Я поехала туда, чтобы выйти за него замуж. Как раз тогда пропал итальянский генерал Умберто Нобиле, и Руал отправился искать его. Назад он не вернулся». Два визита в Ураниенборг стали в ее версии одним, возвращение в Америку и бракоразводный процесс в Сиэтле вычеркнуты из истории.
Важнейшие источники, позволяющие составить представление о том, что именно произошло во время загадочного пребывания Бесс Магидс в Норвегии летом 1928 года, — это, во-первых, три письма 1929 года за подписью Хермана Гаде, которые неоднократно цитировались и раньше. Они помечены грифом «строго конфиденциально» и написаны в связи с непримиримыми распрями вокруг наследства, вспыхнувшими после гибели Руала Амундсена. Адресованы эти письма адвокату Альберту Балкену, другу детства Гаде и поверенному Леона Амундсена. Далее, сюда относится подробный финансовый отчет о пребывании Бесс Магидс в Норвегии. Составлен он Густавом С. Амундсеном, приложен к описи наследственного имущества покойного дяди и помечен грифом «строго конфиденциально, посторонним ни в коем случае не предъявлять».
