Амстердамский крушитель - [41]

— Изольда, — начал он, — была, как бы это сказать, буйной девушкой. В молодости она была очень красива — темпераментная, взрывная, страстная. Ее нельзя было укротить… или сдержать. Ее поведение причиняло Игнатию и ее матери много огорчений. Ей было всего шестнадцать, когда она связалась с самыми неподходящими мужчинами. Она не приходила домой ночевать; пошли сплетни, и репутация семьи сильно пострадала. Голландия не всегда была такой терпимой, как сегодня. В те годы люди имели четкое представление о порядочности. Благопристойное поведение было обязательным.

Он помолчал, припоминая, но на этот раз Декок не стал его торопить. Он терпеливо ждал продолжения рассказа.

— Когда ей было лет восемнадцать, — снова заговорил Иммануил, — Изольда внезапно нашла себе какого-то скрипача, совершенно серого, непонятного человека, который путешествовал со своей скрипкой по Европе. Вскоре Изольда и скрипач исчезли. Игнатий сделал все, чтобы вернуть ее. Он попросил помощи у полиции и потратил приличную сумму на частных детективов, но все без пользы. Казалось, она улетучилась как дым.

Дядя Иммануил отпил глоток вина. Поставив бокал, он снова заговорил. На этот раз голос был не таким хриплым.

— Но примерно пять лет спустя, — продолжил он, — Изольда вдруг появилась, причем одна. Она отказывалась говорить об этих пяти годах. Говорила: «С этим покончено». Поскольку ее родители к тому времени умерли, она стала претендовать на «Счастливое озеро». Вот тут и я принимал участие. Я был возмущен, заявил ей, что она никоим образом не может лишить Иверта положенного ему наследства. Много лет они жили вместе в усадьбе, Изольда и Иверт. У каждого была своя собственная жизнь, свой собственный этаж в доме. И все же в этой большой усадьбе они были вдвоем. Людям казалось это странным. Изольда все еще была очень привлекательной женщиной, что дало пищу для соответствующих слухов. Хотя люди не знали, что они родственники, большинство были в курсе, что они не женаты. В те дни так не полагалось. Чтобы прекратить все сплетни, Иверт и Изольда в конце концов поженились.

— Но ведь им обязательно нужно было разрешение от королевской власти.

Иммануил печально махнул рукой:

— Я не знаю. — Он пожал плечами. — Так или иначе, брак этот длился недолго, всего года три. Затем Иверт умер. С той поры Изольда живет одна.

— Но до последнего времени со старым Виллемом.

— Верно. Кстати, его нанял Иверт.

Декок склонил голову набок.

— А дети Ильи знают о прошлом их тетушки?

Иммануил потянулся к бокалу и отрицательно покачал головой:

— Разумеется, нет. Зачем им это знать? И вообще, зачем копаться в прошлом? Мы всегда молчали по поводу разнузданного поведения Изольды.

Все замолчали. Декок приложился к вину. Роскошный букет, казалось, обострил его мыслительные способности. Он обвел рукой уютную гостиную:

— Вы хотите отсюда уехать?

— Да, — ответил Иммануил. Голос был меланхоличным. — Я уже несколько раз видел, как отпрыск Изольды бродит вокруг дома. Не то чтобы я боялся встретиться с ним лицом к лицу, но уж наверняка я никогда не повернусь к нему спиной, даже на мгновение. Тогда я буду легкой жертвой.

— Отпрыск Изольды? — удивился Декок. — Вы кого имеете в виду… сына?

Старик махнул трясущейся рукой:

— Игоря.

17

Декок на мгновение закрыл глаза, переваривая ошеломляющие новости. Решительным движением он поднял бокал и осушил одним глотком. Затем встал и успокаивающим жестом положил обе руки на плечи старика.

— Не спешите продавать дом, — настойчиво сказал он. — Я прошу вас отложить любое решение хотя бы на несколько дней. Вам же не захочется доживать свои годы, сожалея о сделанном. Старые деревья не любят пересадки. — Он одобрительно улыбнулся старику. — Позаботьтесь о себе, никого не впускайте… даже самых дорогих и близких. — Он заглянул старику в глаза. — А теперь быстренько выпустите нас.

Иммануил со скрипом поднялся. Показал на кувшин:

— Еще много бургундского осталось. — Это прозвучало как робкий протест.

Декок покачал головой:

— Не сегодня… мы на днях вернемся.

Как только тяжелая дверь захлопнулась за ними, и лязгнули замки, Декок быстрым шагом направился к старому «фольксвагену». Фледдер шел за ним чуть медленнее, глубоко задумавшись. Декок поторопил его.

— Пошли, — сказал он. — Какую скорость ты можешь выжать из этой развалюхи?

— Зависит от того, что вам требуется, — ответил Фледдер, явно озадаченный торопливостью Декока.

Инспектор показал на машину.

— Мне нужна скорость, — рявкнул он. — Давай к «Счастливому озеру»… и не щади старого боевого коня.

Машина с ревом мчалась сквозь ночь. Шасси стонали, мотор протестующе завывал, что-то грохотало и звякало. Фледдер вцепился в рулевое колесо обеими руками. У старой колымаги явно давненько не проверяли развал колес. Его взгляд постоянно метался между дорогой, приборной доской, обоими зеркалами и встречными машинами, редкими в такой поздний час. Несмотря на то что Фледдер вжал педаль газа в пол, другие машины без проблем обгоняли хорошо потрудившуюся старушку.

Наконец Фледдер, по-видимому, решил, что машина какое-то время продержится, и слегка расслабился. Но ему все равно приходилось кричать, чтобы быть услышанным через весь этот шум.