Амирспасалар. Книга I - [90]

Захарий стал излагать план военных действий:

— Ночью во дворце порешили мы с амирспасаларом ударить первыми на мятежников. Предупреждаю, всю тяжесть похода я принял на себя, хоть и слишком молодыми нас считают многие воители. Но Торели верит моему слову.

— А царица? — полюбопытствовал Иванэ.

Захарий строго посмотрел в его сторону и, не ответив, продолжал:

— Братец Гузан с кларджетцами и византийскими наемниками и Барам Варданидзе со своими сванами стоят в окрестностях Гори, в одном переходе от Мцхеты. Решили мы туда отправить осибагатара Сослана с аланскими отрядами и князя Сурамели, что отступил к Тбилиси со всем карталинским ополчением на защиту столицы!

— А где сам «царь Георгий Четвертый»? — снова задал вопрос неугомонный Иванэ.

— В царском дворце в Начармагеви бражничает со своими собутыльниками, победы дожидаясь! — бросил презрительно Захарий и продолжил: — Против главных сил мятежников, что привели в Джавахетию Дадиани и дядюшка Абуласан, через перевал Ркинис-Джвари отправимся мы с амирспасаларом по Манглисской дороге на Ахалкалаки. Негодяи сожгли по пути Одзхрэ, что верным трону остался, прошли уже Ахалцихе и сейчас стали лагерем у Тмогви в ожидании новых подкреплений, которые ведет к ним Боцо Джакели. Мост через реку пока удерживает моурав хертвисский — храбрый Григолидзе. Он прислал гонца, просит подмоги. С нами двинутся гвардия во главе с братьями Ахалцихели (сейчас они прибудут!), лорийский полк, твоя гагская конница, Блу-Захар[101] и кахетинские отряды эристава Сагира Махатлидзе. Понятно вам?

— Не м-мешало бы в т-тыл ударить м-мятежникам! — заикаясь, но твердо вымолвил Блу-Захар.

Захарий задумчиво взглянул на неречистого великана.

— Что ж! Ты прав, Блу-Захар. Так и сделаем. Скачи в Лори, Иванэ! Там собирается второй лорийский полк и подходят хожорнийские сотни под началом Мушега Мамиконяна. Приказываю тебе двинуться через горы с этими всадниками и выйти в тыл лагеря князя Вардана. Иди днем и ночью да почаще со стариком Вахрамом советуйся! Задача ясна?

— Все понял, мой Закарэ! — Лицо княжича вспыхнуло. — Точно снег на голову свалюсь я с гор на мятежников!

— Ну, ну, посмотрим, как ты справишься с делом, — снисходительно сказал Захарий.

Юный Саргис только вздохнул. Видно, не даст ему старший брат самостоятельно действовать, опять оставит при себе…

— А к-как п-поведут с-себя к-кипчаки? — снова осведомился обстоятельный Блу-Захар.

Захарий ничего не ответил, напряженно прислушиваясь. В чистом утреннем воздухе издалека донесся дробный цокот копыт.

— Савалт-хан!

Родной племянник Хубасара Савалт-хан был несколько старше братьев Мхаргрдзели и питал к ним такое же чувство искренней дружбы, как его покойный дядя — к парону Саргису. Захарий был уверен, что этот кипчакский военачальник со своим туманом останется верен царской власти. Но остальные кипчакские полки — а их было немало — были не столь надежны. Давно действовали среди них эмиссары заговорщиков, привозили из Арзрума золото и уговаривали восстать. Кроме подарков, большим козырем у подстрекателей было и близкое родство Юрия Андреевича с кипчакскими ханами, у которых он долго жил в изгнании. В ход пускалась даже ссылка на якобы кипчакский склад лица и на горячую любовь князя Георгия к своим родичам из Дешт-и-Кипчака… Но вовремя розданные дальновидным Чиабером крупные суммы денег (было выдано жалование кипчакским частям за два года вперед!) сделали свое дело. Верные люди не преминули напомнить кипчакам и о том, как мерзостно поступили главари княжеского мятежа с их любимым вождем Хубасаром. Уговоры заговорщиков не подействовали. Кипчакские полки так и не тронулись из Тетрис-Цкаро и других своих стоянок, не пошли на соединение с мятежниками…

Первые лучи солнца застали в покое лишь двоих из собеседников — Захария и Саргиса. Уже все военачальники, получив указания, разъехались по своим полкам. Сбор царских войск был назначен на обширной равнине на Манглисской дороге. Теперь Захарий ждал лишь прибытия самого амирспасалара для следования с ним в поход.

— Останешься при мне, Саргис! — объявил Захарий. — Если с божьей помощью одолеем Дадиани, пошлю тебя вестником победы к царице!

Чтобы убить время до прибытия старого полководца, Захарий стал расспрашивать юношу:

— Стихосложением занимаешься, Саргис? Уже кончил восхвалять Диларгета?

— О нет, Закарэ, я теперь повесть пишу, — тихо ответил Саргис.

— Повесть? О ком же теперь повествуешь?!

— О Вис и Рамине, друг в друга влюбленных с детства, и о их многих злоключениях…

Захарию захотелось поподробнее разузнать о любви Вис и Рамина. Но со двора послышалось конское ржание и бряцание оружия — прибыл амирспасалар Торели со своей свитой. Его заместник поспешил к выходу, сопровождаемый юным поэтом.

Улыбнувшись приятным воспоминаниям, летописец в келье особенно старательно выписывал:

«…Обратило в бегство врагов войско царское, и те, посрамленные, вернулись к себе, потому что пекся Бог о Тамар…»

В упорном сражении на Ниальском поле, близ Тмогви, правительственные войска под началом престарелого амирспасалара Торели и четырех братьев Мхаргрдзели наголову разбили войска Вардана Дадиани и других главарей восстания. В битве отличился Иванэ, вовремя подоспевший со своим отрядом и получивший на поле боя неопасную рану. Счастливым вестником победы поскакал в Тбилиси Саргис и за добрую весть был награжден царицей обширным поместьем в Джавахети, с замком Тмогви.