Американский вампир - [33]

"Лучше позволить белой швали[21] идти своей дорогой," — подумала Джесси и тотчас же услышала голос своей мамы, предостерегающий, чтобы она не желала Бекки болезней.

Бекки, переводя слова Грэфа в шутку, как склонны делать все выпившие, хлопнула его по руке.

— А ты не очень-то любезен!

Он пожал плечами.

— Я не очень любезен.

До Бекки начало доходить. Джесси могла это видеть. Она знала, какой становилась Бекки, чувствуя себя обиженной или отвергнутой. Её самоуверенность была по большей части показной, и когда не удавалось больше ее подделывать, недостаток чувства собственного достоинства и тяжелый характер превращались в гремучую смесь.

Бекки неровно рассмеялась, фальшивый смех, и сказала:

— Судя по твоему поведению, я бы решила, что не нравлюсь тебе.

— Потому что так и есть, — ответил Грэф, устало вздыхая. — То, что я не хотел, чтобы тебя съел монстр, вовсе не означает, что я жажду стать твоим лучшим другом на веки вечные, ясно?

Едва ли не быстрее, чем Джесси могла увидеть, Бекки схватила одну из банок со стола и выплеснула её содержимое Грэфу в лицо. Парень моргнул, а затем, матерясь, закрыл ладонями глаза.

— Не смей так со мной говорить! — завопила Бекки, едва держась на ногах.

— Чед, уведи жену своего приятеля отсюда, — спокойно велела Джун под хохот оставшихся посетителей.

— Чозахеня! — невнятно возмутилась Бекки.

Джун перекинула свою длинную, каштановую косу через плечо и беспомощно подняла руки.

— Есть правила, и ты это знаешь. Нарушаешь правило — вылетаешь отсюда.

Чед Браун с усталым вздохом поднялся со своего места.

— Давай, Беккс, доставлю тебя домой.

Джесси не видела, устроила ли Бекки драку или нет, потому что побежала за барную стойку, схватила одно из полотенец Джун и намочила его под краном. Она не знала, может, Грэф притворялся, что ему больно, чтобы не раскрывать себя, но самогон, попавший в глаза, — не самые приятные ощущения.

— Вот, — девушка попыталась отодвинуть его руки, но Грэф оттолкнул ее. — О, перестань, ты как большой ребенок.

Грэф опустил руки. Глаза были опухшими и красными, так что вряд ли он притворялся. Джесси приложила к его лицу полотенце, сочувственно зашипев вместе с ним, заглядывая в открытый глаз.

— Почему ты не уклонился или еще что-нибудь? — тихо спросила она, бросая быстрый взгляд на другие столики. Люди всё ещё хохотали и толкали друг друга, пересказывая байку, как совсем недавно Бекки поставила себя в неудобное положение. Им не было дела до уборки.

Грэф тоже посмотрел на них.

— Потому что она была очень быстрой.

Чушь. Джесси видела, как быстро мог двигаться парень. Он наверняка сделал это, чтобы выглядеть человеком.

— Ну, если ты счастливчик, то не ослепнешь.

— О, прекрасно, — он наблюдал за девушкой налитыми кровью глазами, пока она стирала оставшийся алкоголь с его лица. — Ты очень любезна. Позволь поинтересоваться, хорошее воспитание?

Джесси скривилась.

— Видимо, да. Или потому, что мы в баре, полном кретинов, и ты не так уж невыносим по сравнению с ними.

— Кроме Джун, — сказал он, кивнув в сторону бара.

— Ну, да. Кроме Джун.

Оставшееся время ожидания они провели молча. Джесси не была большой поклонницей светской беседы, а Грэф не мог даже попытаться завязать разговор. Это не было уютной тишиной, но она была по взаимному соглашению.

Примерно через час начали подходить люди со своими вещами для обмена. Правила аукциона были просты, и все их знали, поэтому когда он начался, проходил быстро и четко. Джесси осталась довольна заключенными сделками.

— Эй, я могу сделать макароны, — возбужденно сказала девушка, когда кожаная куртка Грэфа ушла за мешок муки. — Боже, как давно я не ела макарон.

— Разве зимой здесь не холодно? — проворчал он, но его было достаточно легко игнорировать. На самом деле, он был на удивление спокоен.

— Бару нужна свежая музыка, — произнесла Джесси, любуясь недавно приобретенным mp3-плеером, она была рада. Одни и те же древние диски в музыкальном автомате действовали ей на нервы.

После того, как аукцион закончился и предчувствие медленной голодной смерти немного ослабло, девушка расслабилась и даже взяла еще выпивки. Всё это время Грэф сидел и молчал одно благословенное мгновение, наблюдая за ней.

— Что? — наконец спросила она, хорошо зная его испытывающий взгляд.

Он облокотился локтями на стол, подперев подбородок рукой.

— Ты словно другой человек.

— Я немного пьяна, — она сделала ещё один глоток из кружки. — Ты бы лучше заказал выпить, а то они станут подозрительными.

— Не станут, если ты прекратишь говорить что-то вроде "они станут подозрительными". Теперь они наверное гадают, с чего бы им быть подозрительными, — Грэф отнял кружку из рук девушки. — Ты не поместишься в ту тележку, так что пойдем, пока ты еще в состоянии идти сама.

— Да, я могу идти сама, — настаивала Джесси, пока не вспомнила, что он ее не спрашивал.

Грэф повел её к двери, придерживая одной рукой за талию — люди будут трепаться об этом — а другой толкая тележку, нагруженную припасами. И в это время зашёл, шатаясь, Чед. Он потерял свою шляпу, а его рубашка была разорвана.

— Оно почти добралось до меня! — кричал он дрожащими губами. —