Американский психопат - [27]

Круз осторожно пожимает ее.

– Ну как, – я продолжаю разговор, – вам нравится жить в этом доме?

После долгой паузы он отвечает:

– Вроде бы да.

– Чудесный дом, – говорю я, – правда?

Он кивает, не глядя на меня, я автоматически снова нажимаю кнопку своего этажа. Мы молчим.

– Значит, «Коктейль», – спустя некоторое время говорю я. – Вот оно что.

Он молчит, даже не кивая, но теперь смотрит на меня как-то странно, опускает очки и с легкой гримасой произносит:

– У вас… из носа кровь идет.

Секунду я стою в полном оцепенении, потом понимаю, что надо что-то предпринять, поэтому, сделав вид, что я, как и полагается, обескуражен, осторожно касаюсь носа, а затем вынимаю носовой платок Polo – уже в бурых пятнах – и вытираю кровь. Вроде бы я неплохо справился с ситуацией.

– Наверное, давление, – смеюсь я. – Мы ведь на такой высоте.

Он молча кивает, смотрит на цифры.

Лифт останавливается на моем этаже, и, когда двери открываются, я говорю Тому:

– Я ваш большой поклонник. Очень рад встрече с вами.

– Это прекрасно. – Круз улыбается своей знаменитой улыбкой и тыкает пальцем в кнопку «Закрытие дверей».

Девушка, с которой я встречаюсь сегодня вечером, Патриция Уоррел – блондинка, модель, недавно вылетела из колледжа Свит-Брайар после первого же семестра. На автоответчике – два сообщения от нее, чтобы я позвонил ей по крайне важному делу. Распуская узел голубого шелкового галстука от Bill Robinson с узором а-ля Матисс, я набираю ее номер и с трубкой в руке иду в дальний угол квартиры, чтобы включить кондиционер. Она отвечает на третий звонок:

– Алло.

– Патриция, привет. Это Пат Бэйтмен.

– А-а, привет, – говорит она. – Слушай, я говорю по другой линии. Могу я тебе перезвонить?

– Ну… – начинаю я.

– Слушай, это из моего спортивного клуба, – говорит она. – Они что-то напутали с моими счетами. Я перезвоню через секунду.

Я прохожу в спальню и раздеваюсь: снимаю пиджак из шерсти «в елочку» и брюки в складку (костюм от Giorgio Correggiari), хлопчатобумажную оксфордскую рубашку от Ralph Lauren, вязаный галстук от Paul Stuart и замшевые ботинки от Cole Haan. Натянув шестидесятидолларовые трусы-боксеры, купленные в Barney’s, с телефоном в руке я делаю несколько упражнений на растяжку, ожидая, когда перезвонит Патриция. Минут через десять раздается звонок, и, перед тем как ответить, я жду шесть звонков.

– Привет, – говорит она. – Это я, Патриция.

– Ты можешь подождать? У меня другой звонок.

– Конечно, – произносит она.

Заставив ее прождать две минуты, я вновь включаю ее линию.

– Привет, – говорю я. – Прости.

– Ничего.

– Итак, мы ужинаем вместе, – продолжаю я. – Заедешь ко мне около восьми?

– Об этом-то я и хотела поговорить, – медленно произносит она.

– О нет. – Я издаю стон. – В чем дело?

– Понимаешь, – начинает она, – сегодня концерт в «Радио-Сити» и…

– Нет, нет, нет. – Я непреклонен. – Никакой музыки.

– Мой бывший парень, из «Сары Лоуренс», он клавишник в разогревающей группе и… – Она замолкает, словно заранее решив опротестовать мое решение.

– Нет. Ни в коем случае, Патриция, – твердо говорю я, думая про себя: черт возьми, ну почему именно эта проблема и почему сегодня?

– Патрик, – ноет она, – будет очень весело.

Теперь я вполне уверен, что шансы потрахаться с Патрицией сегодня довольно неплохие, но только в том случае, если мы не пойдем на концерт, в котором принимает участие ее бывший парень (бывших парней для Патриции не существует).

– Я не люблю концерты, – заявляю я, проходя в кухню. Открыв холодильник, вынимаю литровую бутылку минеральной воды «Эвиан». – Я не люблю концерты, – повторяю я. – Мне не нравится живая музыка.

– Но этот концерт будет не такой, как другие, – неубедительно добавляет она. – У нас хорошие места.

– Слушай, не будем спорить, – говорю я. – Если хочешь идти – иди.

– Но мне казалось, мы собирались встретиться, – натянуто заявляет она. – Я думала, мы поужинаем вместе…

После некоторого размышления она добавляет:

– Побыть вместе. Вдвоем.

– Я знаю, знаю, – говорю я. – Слушай, каждый должен иметь право делать то, что ему хочется. Я хочу, чтобы ты делала то, что тебе хочется.

После паузы она пробует зайти с другой стороны:

– Это такая замечательная музыка, поэтому… Я знаю, это звучит нелепо, но это… просто восхитительная музыка. Это одна из лучших групп. Они интересные, суперские, мне так хочется, чтобы ты посмотрел на них. Будет замечательно, я тебе обещаю. – Голос ее звучит серьезно.

– Нет-нет, ты иди без меня, – говорю я. – Развлекайся.

– Патрик, – говорит она, – у меня два билета.

– Нет, я не люблю концерты, – отвечаю я. – Меня тошнит от живой музыки.

– Ну-у-у, – тянет она, и в ее голосе сквозит искреннее разочарование. – Мне будет жаль, что тебя нет рядом.

– Я говорю, ты пойди развлекись. – Я сворачиваю крышку с бутылки «Эвиан», выверяя время для следующего хода. – Не волнуйся. Я поужинаю в «Дорсии» один. Все нормально.

Следует долгая пауза, которая может означать только одно: ну-ну, давай посмотрим, действительно ли ты хочешь пойти на этот сраный концерт. Сделав большой глоток воды, я жду, когда она скажет, в какое время она за мной заедет.

– В «Дорсии»? – переспрашивает она, потом говорит недоверчиво: – Ты там заказал столик? Для нас?